Как поэт из Бибирево объехал автостопом пол-России

Рисунок на стене из коллекции путешественника Алексея Федяева

Алексей Федяев — 24-летний поэт, лингвист по образованию. Он вырос на окраине Москвы, в Бибирево, и одно из его многочисленных увлечений — "следы человеческого пребывания в городском пространстве": уличная живопись, необычные объявления, творчество коммунальных служб ("ЖЭК-арт"), цитаты, которые оставляют на стенах жители российских городов.

Алексей путешествует автостопом в одиночку. У него за плечами — свыше 50 городов и порядка 20 тысяч километров дорог России, Украины и Белоруссии. По пути он устраивает встречи, где по три-четыре часа без остановки рассказывает о своем опыте и впечатлениях, выступая со стендапом и читая стихи.

Алексей Федяев рассказал ua-ru.info о своем увлечении, надписях на стенах и необычных попутчиках.

Как все начиналось

Когда я еще учился в университете, у нас была автобусная экскурсия по Германии. Мы посмотрели 25 одинаковых соборов в 12 городах. На 12-й день мы оказались в Берлине, и нам сказали, что сейчас мы проезжаем знаменитый на весь мир Музей эротики, но направляемся в очередной собор. "Вы серьезно?!" — подумал я. Вот это "ни шагу вправо, ни шагу влево" меня бесило. Потом случилось лето 13-го года, в которое на меня обрушились все несчастья сразу, и к тому же мне отказали в американской визе. И я решил: пошло оно все к черту, хочу поехать туда, где мне не нужны будут ни визы, ни билеты. Слава богу, страна у нас большая!

В Екатеринбурге у меня был знакомый, с которым мы пошли гулять. Он взял маркер, написал что-то на стене и сказал: "Вот, фоткай! Ты же любишь надписи на стене!". А мне интересна мистерия, загадка.

Нет городов, в которых я не могу ничего найти. Есть города, в которых я мало провел времени. Нужно просто брать и идти: дворы, арки, подворотни — главное, из города не выйти.

О любимых словах

Я обожаю регионализмы. Я знаю семь региональных синонимов понятия "отдаленной, труднопроходимой местности". В Орле это называется "конубри". Когда я первый раз это услышал, я подумал, что это глагол повелительного наклонения — мол, "конубри отсюда в свою Москву". Я рассказал об этом в интервью одному курскому изданию, и там его записали как "калубри" — то есть слово начало само себя объяснять.

Но мое самое любимое слово для обозначения этого явления из Иваново — "чепыжи". Они сами пишут его по разному: чепыжи, чипыжи, чапыжи, чопыжи. Когда я услышал его в первый раз, то пропел: "Чеп-чеп-чеп-чепыжи к вам спешат! Они всегда спешат туда, где ждет беда…"

В советское время там находился завод по производству резиновых шлепанцев, и в какой-то момент там кому-то пришла в голову мысль: "Мы же патриоты. Давайте напишем на наших тапках название города, в котором они производятся!". И вышла огромная партия со словом "сланцы".

Все это я узнаю в путешествиях, чтобы потом рассказывать людям о нашей стране и развлекать их при этом. Мне не так интересно узнавать это в теории — гораздо важнее, когда за этими словами скрываются реальные истории и живые люди.