Грязные Игры: как Олимпиада-84 в Лос-Анджелесе стала триумфом допинга

Двадцать восьмого июля 1984 года стартовали XXIII летние Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Игры, которые запомнились отказом сразу ряда стран принимать в них участие в ответ на бойкот Олимпиады-80 в Москве. Однако об одном из ключевых сюжетов тех Игр, а именно — о борьбе с допингом (или ее отсутствием), предпочитали умалчивать.

Различные вещества, позволяющие повысить спортивные результаты, стали массово использовать на крупных соревнованиях со второй половины ХХ века. В 1960 году на Олимпиаде датский велосипедист Кнуд Йенсен, получив солнечный удар, упал и скончался от тяжелой травмы головы. Уже через несколько лет было объявлено, что в его крови обнаружены следы различных препаратов, в том числе амфетамина. Амфетамин в сочетании с алкоголем также стал причиной гибели другого велосипедиста — англичанина Тома Симпсона, чемпиона мира 1965 года, у которого на одном из этапов "Тур де Франс" отказало сердце. Две эти гибели послужили причиной создания в Международном олимпийском комитете специальной медицинской комиссии, которая взяла на себя функции антидопингового регулятора. В 1968 году на Играх в Мехико был впервые введен допинг-контроль.

В бизнесе Олимпиад хорошо разбирался и Питер Юберрот, который возглавлял оргкомитет Игр-1984. Ему удалось привлечь колоссальные инвестиции, однако для достижения высоких показателей было необходимо отказаться от чего-то, что не приносит прибыль. Например, от допинг-контроля.

Кроме того, если бы Олимпийский комитет США обнародовал информацию о том, что почти сотня спортсменов перед Играми провалила тесты, некоторые инвесторы могли бы отозвать свои вложения из-за репутационных рисков. Оргкомитет пытался сэкономить на контроле и в 1983 году вообще сообщил, что не будет проводить проверку на кофеин и тестостерон из-за якобы отсутствия научно проверенного метода. Однако для МОК это было уже чересчур — оргкомитету пришлось молчаливо согласиться на проведение проверки. После этого разочарованный Юберрот написал письмо Самаранчу, в котором жаловался, что теперь доктора определяют, каким будет олимпийское движение.

Когда же в 1983 году стало известно, что легкоатлеты активно осваивают соматропин — гормон роста, было принято решение вовсе закрыть на этот препарат глаза. Аргументация также была довольно занятной: "Несмотря на то что способы определения препарата были эффективными и точными, вопрос эффективности использования такого дорогостоящего препарата вызывал сомнения".

После Игр выяснилось несколько интересных подробностей. Например, велосипедист Патрик Макдоно, медалист Олимпиады в трековых велогонках, признался, что треть велогонщиков американской команды использовали переливание крови: данная процедура попала под запрет, но лишь год спустя — в 1985-м. Чемпионка Игр в Лос-Анджелесе в метании диска голландка Риа Сталман заявила, что два с половиной года принимала анаболические стероиды, но поймана не была. В 1994 году начали появляться по-настоящему детективные истории: доктор Дон Катлен, руководитель антидопинговой лаборатории Олимпийского комитета США, заявил, что имена девяти спортсменов, использовавших запрещенные препараты, так и не были названы. По словам его коллеги Крейга Краммерера, в пяти пробах во время Игр были найдены следы анаболических стероидов, в оставшихся четырех — метаболиты эфедрина и тестостерона. Краммерер рассказывал, что о позитивных тестах немедленно сообщили в МОК, где запросили разрешение на вскрытие допинг-пробы Б. Однако ответа на это письмо не пришло, а лаборатория и вовсе закрылась до конца Олимпиады. В прошлом году бывший вице-президент Международной ассоциации легкоатлетических федераций Оллан Касселл пролил свет на совсем уж неприглядные секреты лос-анджелесских Игр. По его словам, между МОК и оргкомитетом Игр 1984 года было заключено негласное соглашение о том, что общее число атлетов, пойманных на допинге, не должно превышать дюжину. С одной стороны, это показало бы работу США в борьбе с запрещенными препаратами — вот же они, нарушители, а с другой, позволило бы скрыть реальное положение дел с допингом.

Очевидно, что успехи спортсменов на Олимпиадах — способ поднять престиж страны на международной арене. С ростом популярности спорта у МОК, а в дальнейшем у сформированного в 1999 году ВАДА появилось невероятно сильное оружие, которое можно было использовать в любых политических целях — и абсолютно не важно, кто прав, а кто виноват. Приняв как данность, что большинство атлетов принимают допинг, "закрыть" можно тех, кто неугоден тебе, причем не столь важно, есть ли в его крови запрещенные препараты.