Капитан «Сивый»: Если бы не добровольческие батальоны, войска РФ уже зашли бы в Киев

Главная заслуга в отражении наступления террористов и войск РФ — на добровольческих батальонах, пишет издание «Хартыя'97».

Капитан Сивый, в мирной жизни — Сергей Пандрак, владелец строительной фирмы из Ровно, — добровольцем воевал в Донбассе, командовал отделением УНСО в составе батальона «Айдар». В бою под Хрящеватой был ранен, в результате чего потерял ногу. В интервью изданию Informator он рассказал свою историю.

- Почему вы выбрали именно батальон «Айдар»?

- На восток везли медикаменты в полевой госпиталь, который был в Луганском аэропорту. Тогда — в конце июля — он был под контролем украинских десантников. Препараты были достаточно дорогими, поэтому мы сопровождали этот груз. Завезли лекарства в Сватово… На следующий день нам выдали транспорт, и мы поехали в Северодонецк и уже оттуда в штаб батальона «Айдар» в Половинкино. «Айдар» мы выбрали не случайно: они «безбашенные», как и УНСО. Там мы прошли медкомиссию, у нас забрали военные билеты. На 11 человек выдал четыре АКСУ. Мы возмутились, немного даже поругались с начальником штаба: из таких только по воробьям стрелять. После этого нам нашли еще четыре автомата и два магазина. А что такое два магазина? Две минуты боя, а то и меньше. Я встретил друга, он нам еще пару гранат нашел. С таким оружием мы прибыли в казарму в городе Счастье. Мы стали вторым отделением второго взвода второй роты.

- В каких боях вы брали участие?

- В составе 2-ой роты мы были на марше, двигались на боевое задание. Мы зашли в Жовтневый район Луганска. Это местность называется Большая и Малая Вергунка. Как только зашли — сразу вступили в бой. Нас тут же начали атаковать танки и бронетехника, обстреливать минометы и «грады». Нам противостоял элитный спецназ ГРУ Российской Федерации — «Гюрза». Представляете, с чем мы пошли в бой? Я пошел с собственным карабином. Бой был очень тяжелый, мы подбили один танк и два БТРа, уничтожили 34 спецназовца. Взяли их склады с оружием, а там были новые автоматы, гранатометы, снайперские винтовки, гранаты и много боеприпасов. Бой длился трое суток. Мы, как штурмовой батальон, имеем задачу войти в город, закрепиться там и отбить первые наступление, пока армия закрепится на позициях. В подкрепление к нам было прислано четыре танка и шесть БТРов. Но наша армия тогда пробуксовывала. Мы три дня защищали Вергунку. Армия остановилась и до вечера уже отступили. Через пять дней пришлось заново брать…

После этого вернулись в Счастье. В это же время туда приехал министр обороны Галатей. Тогда он уже раз шесть собирался разгонять «Айдар»: якобы хулиганы, мародеры… Но не разогнал. Да, там всякие люди есть. Но большинство — смелые ребята, которые воюют за Украину. Мы ему показали, с чем мы воюем, через пару дней нам пришло две машины оружия. После этого с вооружением было проще. Только магазинов не хватало, приходилось докупать. И патроны, которые выдавали — 50-60-ых годов выпуска. Каждый из них нужно дополнительно смазывать, чтобы не клинили. Мы брали чулок и дополнительно в него еще 100 патронов клали.

- Расскажите о том, как вы получили ранение?

- 12 августа мы выехали на перекресток возле посёлка Хрящеватое. Это был один из последних путей соединяющих Луганск с Россией. В 7 утра мы были уже там. Когда в 4 утра мы только выехали, я посмотрел на колонну, в которой «Айдар» шел в бой. Меня это очень впечатлило. Знаете, есть китайские карнавальные драконы? Длинные и разноцветные. Это было очень похоже: колонна из «Москвичей», «Жигулей», крыши вырезаны — там пулеметы стоят. Одним словом это нужно видеть.

Как только мы прибыли на место, по нам начали стрелять четыре снайпера. Они засели на крышах зданий неподалеку. Убили нашего пулеметчика, молодого парня — 26 лет. Сразу с боку России начали бить «ураганы», «грады», со стороны Луганска — минометы. Нам удалось снять одного снайпера, остальные бежали. У них тактика такая — пару выстрелов, через 200-300 метров их ждет машина, они прыгают и уезжают. Основная задача у них уничтожить экипажи танков, пулеметчиков, снайперов. Все это время по нам работала артиллерия, били очень неточно. Но потом вылетел беспилотник, он на высоте 4 км, его со стрелкового оружия сбить невозможно. После того как он появился, бить по нам начали точнее.

Я стоял возле танка, общался с наводчиком-танкистом… Наверное, это опыт — я что-то почувствовал, присел на праве колено. И буквально на моих глазах мина попала в голову этому парню. Другой осколок ранил меня. Танкист погиб, а я потерял ногу… Мне сразу же наложили жгут, загрузили в УАЗик и повезли в Луганский аэропорт. По дороге нас еще три раза обстреливали из гранатометов. Через два часа мы доехали. Потом я потерял сознание, может из-за потери крови, может из-за обезболивающего, ничего не помню. Пришел я в сознание уже в Харьковском военном госпитале. Почти сутки я был без сознания. В Харькове мне сделали еще одну операцию и отправили в Киев. Тут сделали еще две. Уже в ноябре я прочитал интервью врача, который делал самую первую операцию — еще в аэропорту. Он думал, что я не выживу. Потом мы с ним встретились, и он рассказал, что ногу мне отрезали штык-ножом, потому что в полевом госпитале нет хирургической «болгарки». Два человека дали свою кровь, и мне напрямую делали переливание. Один десантник и один айдаровец были донорами. Я так понял, айдаровец — это тот фельдшер Андрей с бородой, что меня вез. Очень хочется его найти.

- Вы говорили, что летом украинская армия пробуксовывала. Сейчас что-то поменялось?

- Вторая рота «Айдара» девять дней освобождала Хрящеватое. 28 человек погибло, 52 было ранено. Нам на помощь пришли десантники 80-ой бригады. Из Хрящеватого полностью выбили «сепаров». Но пришла армия, и на второй день сдали Хрящеватое и Луганский аэропорт. Четыре месяца десантники его защищали. А эти сдали за день. Нельзя сказать, что сейчас ситуация сильно изменилась. Министерство обороны боялось давать батальонам технику. А в армии действуют правила пятидесятых годов, где есть странные нормы по меркам современности. Например, не положено иметь на отделение тяжелый пулемет и всё. Нельзя танкам на марше включать систему наведения, потому что увеличивается расход топлива. А система включается три минуты. А что такое в бою три минуты? Танкисты в лобовую идут, чтобы выжить, и такие случаи были.

У нас есть на складах много стрелкового оружия, много техники на «консервации». Достаточно специалистов. Но я не понимаю: есть очередь из добровольцев, которые хотели пойти защищать родину, а призвали тех, кому эта война не нужна. Был случай, когда с одной семьи всех мужчин призвали — двое ранены, один погиб. Я б таким военкомам гранату в трусы закинул бы. Вот со мной лежат молодые парни, тоже из «Айдара». Им по два месяца не могут выдать две справки. А без них — ни инвалидности, ни протеза. Что делает министерство обороны? Где генштаб? Проходит два месяца, пока соберется 32 подписи генералов, чтобы выдали один автомат. И так до сих пор. Можно, конечно, все проблемы валить на дисциплину добровольческих батальонов. Но нужно понимать, что создавались они из добровольцев и «майдановцев». Конечно, среди них есть разные люди, но воюют они как герои. Можно много примеров приводить. Именно они остановили агрессию России летом. Если бы не батальоны, российские части уже в Киев зашли бы.

- Как по-вашему будет развеваться конфликт в дальнейшем?

- По опыту участие в военных конфликтах, такого рода войны длятся не меньше двух лет. Надеюсь, что хотя бы до конца 2016 года все закончилось. Думаю, батальоны будут переводиться в структуру Минобороны. Они будут, увеличивается и становится армейскими единицами. А добровольцы, думаю, буду подписывать контракты. За те месяцы, что прошли, наша армия немного научилась воевать. Но и с той стороны не так, как в начале: там уже воюют не наркоманы и алкоголики, там спецназ и десантники из России.