Конец иллюзиона

Эпоха, когда диктаторы научились выживать за счет личной интеграции в ткань западного общества, закончилась, пишет издание «Хартыя'97».

Мир будет еще спорить о том, чем стал для него 2014 год. Ответ, скорее всего, станет очевиден тогда, когда мы увидим, какие выводы мировое сообщество — и в первую очередь Запад — сделает из того потрясения, которое оно пережило в этом году.

Как Путин разбудил Запад

Пока несомненно одно: именно сейчас стала очевидна исчерпанность эпохи постмодерна, которая началась с падением СССР и завершением холодной войны. Это было время политического импрессионизма — полутонов, отсутствия четкого вектора, отказа от идеологии и стремления решать проблемы через сделки и компромиссы. Это было время манипуляций, потемкинских деревень в мировом масштабе, совмещения несовместимого и циничного производства иллюзий. Это было время прагматиков, для которых стратегия заключалась в ленивом обсуждении вопроса: а что мы делаем сегодня вечером? Именно в эту эпоху элиты авторитарных государств научились выживать за счет личной интеграции в ткань западного общества.

А Запад оказался деморализован разраставшейся внутри него лоббистской машиной, которая работала на интересы мировых коррупционных режимов. Еще предстоит увидеть, какую цену Запад будет вынужден платить за мягкотелость, попустительство и подмену принципов текущей выгодой. Альтернатива Западу, потерпев поражение в холодной войне, научилась существовать, подрывая Запад изнутри и пользуясь его благами. И пожалуй, самым успешным представителем этой альтернативы стала российская правящая элита, которая через партнерство с либеральными демократиями сумела добиться большего, чем ее советский предшественник, конфронтируя с Западом.

Ситуация межвременья и бесцельного дрейфа могла бы продолжаться еще неопределенное время. Либеральные демократии, казалось, за последние две декады потеряли не только вектор, но и способность найти новый драйв и стимулы для своего обновления. Пожалуй, правы те, кто полагает, что мировые общественные системы развиваются как природа: если нет конкуренции и соперничества, они деградируют и приходят в упадок. Уход со сцены СССР, который был мощным источником адреналина для западной демократии, видно, только подтолкнул ее к потере жизнеспособности и к стагнации. И тут на сцену вышел Владимир Путин и перевернул шахматную доску.

Еще придется размышлять, почему Кремль в 2012-2013 годах решился на смену модели выживания и вбросил Россию в Военное Время, вернувшись к военно-патриотической мобилизации сталинского типа. Неужели кремлевская команда действительно испугалась вышедших на московскую улицу рассерженных граждан, которые просто хотели улучшить (но не сбросить!!) самодержавие?! Или включился инстинкт дряхлеющего самовластья, стремящегося компенсировать потерю потенции поиском врагов? Как бы то ни было, к концу 2013 года Путин вернул Россию к конфронтации с Западом, а Украина стала для Кремля полем его сдерживания. Не будь украинского Майдана, нашелся бы иной повод для кремлёвского эксперимента с выживанием «через войну». В 1991 году советский правящий класс сдал поле без боя. В 2014-м Кремль, возвратившись к противоборству с Западом, не только лишил себя возможности нового маневра. Сам факт обращения российского самодержавия к военному патриотизму и идее «осажденной крепости» свидетельствует и о его агонии, и о готовности сделать ее мучительной не только для России, но и для окружающего мира.

Между тем, жизнь в режиме сдерживания и противостояния напоминает боб на бобслейной трассе — из него трудно выпрыгнуть даже при желании. Об этом свидетельствует обновленная российская Военная доктрина, которая стала признанием ценностного конфликта России с Западом и ее готовности к военному ответу даже на невоенные угрозы существующей власти. Не исключено, что и новое лидерство не сможет остановить разогнавшийся броневик.

Правда, возникает вопрос: а что, было бы лучше (для России и мирового сообщества) продолжать играть в иллюзии и строить имитацию партнёрства с Западом, дискредитируя его ценности? Рано или поздно эта игра бы закончилась. Ирония в том, что мировое политическое шапито закрыл именно Путин, который вышел на сцену и заявил: «Больше не обольщайтесь! Мы будем играть в свою игру. Не согласитесь — пеняйте на себя!» Конечно, это элементарный шантаж. Но ведь до недавнего времени шантаж действовал, заставляя застигнутых врасплох западных лидеров делать все, чтобы не раздразнить хозяина Кремля. «Поможем Путину спасти лицо! Не будем его загонять в угол!» — неслось из западных столиц.

И тут произошло то, что и должно было произойти: путинское самодержавие, пытаясь выжить, разбудило инстинкт самосохранения Запада. Политически дряблые и цинично-прагматичные западные элиты вдруг осознали: бизнес и выгода от сотрудничества с Кремлем, конечно, вещь хорошая; но ведь если не проведешь сейчас «красную черту», придется отступать вновь. Да, конечно, можно еще услышать, как иные западные политики и комментаторы продолжают призывать к сделке с Путиным. Но уже не они будут определять курс западного сообщества, которое ощутило для себя угрозу и начало искать коллективный ответ. Кремль стратегически проиграл, когда Запад ввел против России коллективные санкции. И это только начало. Кремлевский проигрыш пока только обретает очертания, он будет формализован и в новой стратегии НАТО, и в новых военных бюджетах западных государств, и в новых финансово-экономических ограничителях, с которыми Россия еще столкнется. Так что вот вам один из итогов 2014 года — пробуждение Запада и поиск им коллективного ответа на кремлевский вызов. Надо же какой подарок преподнёс либеральным демократиям Путин!

Да, верно, либеральные демократии медлительны и процесс принятия решений и определения нового курса у них идет неспешно. Но, приняв решение, они пойдут катком, не останавливаясь. Да, Запад пока застыл в транзитной зоне, формируя новую политику и понимание новой реальности. Но очевидно то, что в старый формат отношений с Россией он уже не вернется!

Как остановить время: усилия охранителей

А пока Запад думает, давайте обратим внимание на один немаловажный элемент политического пейзажа, который не всегда оценивается по достоинству. Слишком много внимания мы уделяем политикам и медиапропагандистам и забываем о еще одной категории работников сферы обслуживания нашего самодержавия. Я приглашаю понаблюдать за экспертами-охранителями, которые так славно вписались в прежний контекст, а сегодня пытаются создать для себя новую нишу. Причем заметьте: в рамках охранительной экспертизы работают как российские, так и западные аналитики, которые (возможно, в силу растерянности) зачастую просто повторяют откровения своих российских коллег. Короче, занимаются экспертным плагиатом. Конечно, роль экспертного сообщества в том, что происходит с политикой и обществом — особая тема, которая требует серьёзных размышлений. А пока штрихами о том, что вышло на поверхность.

Это «нечто» можно без колебаний определить как фиаско аналитического мейнстрима. Его можно сравнить только с провалом советологии, которая до самого момента гибели СССР продолжала утверждать, что СССР живуч, как никогда! Нынешнее экспертное сообщество, между тем, функционирует в режиме постоянных ошибок. Все, что говорили мейнстримщики, начиная с конца 90-х, о России и Западе, расходилось с реальностью: в России так и не произошло либеральной революции: Ельцин не был демократическим реформатором; партнёрство России и Европы так и не привело ни к российской модернизации, ни к их «союзу»; Медведев оказался не только не модернизатором, но даже и не хозяином Кремля; «перезагрузка» не привела к новому сближению Америки и России; рыночная экономка на стала двигателем демократии; Россия оказалась вовсе не постимперским государством и т.д. Продолжать этот список аналитических провалов можно до бесконечности.

Но наши охранители не собираются сдаваться, как это сделали советологи. Они не готовы признавать свои ошибки и делать себе харакири. Они готовы к новым свершениям на ниве создания мифов. Правда, сегодня для них наступают трудные времена: вчера они могли быть западниками и одновременно оправдывать Кремль — время двойственности и аморфности позволяло играть сразу несколько ролей. Сегодня приходится выбирать одну роль, и понятно, какую выбирает большинство охранителей. Хотя можно предположить, что экспертное чутье и профессионализм некоторых наших коллег бунтуют против их выбора и того, что они вещают.

Возможно, и без особого рвения, но охранители пытаются предлагать вариации кремлёвской темы. Они просты и незатейливы: Запад проводил версальскую политику и нас не уважал; Запад ограничивает сферу «свободы» (!) России; США дестабилизируют международные отношения; расширение НАТО — главная причина кризиса вокруг Украины; Запад через санкции стремится свергнуть Путина; Россия отстаивает свой суверенитет.

Правда, логика такого экспертного анализа вызывает неудобные вопросы. Так, если Запад все время давит на Россию и ее унижает, то как это соотносится с другим тезисом охранителей об упадке этого самого Запада и «конце» его эпохи? Если деградирующий и уходящий Запад все же успевает совершать экспансию и создавать для нас неприятности, то что тогда можно сказать о России, которая становится объектом унижения со стороны уходящей натуры? И как совместить веймарскую политику Запада с реальным кризисом ЕС, с потерей НАТО своей миссии и попыткой США отказаться от своих амбиций? Что касается попыток Запада сместить Путина, все говорит о том, что западные лидеры на протяжении ушедшего года только и делали, что пытались не загонять его в угол (вспомним, какие усилия для этого предпринимала канцлер Меркель!), явно опасаясь и путинской реакции, и того, что может последовать в случае его падения.

А что это за требование «полного суверенитета» России? Ведь это означает ее выход из всех международных организаций, которые в той или иной степени ограничивают суверенитет своих членов самим фактом их членства! Неужели эксперты пытаются подтолкнуть Россию к роли мирового изгоя?!

Конечно, охранители понимают ущербность своей логики — не глупые же люди. Они, несомненно, осознают, что начали работать как пропагандисты, что не только подрывает их репутацию, но и профессию. Видно, иной возможности для своего существования они не видят. Ну а потом, в ситуации отсутствия критериев репутационного ущерба о чем беспокоиться?!

Между тем, как показывает 2014 год, провал экспертного поля является серьезной проблемой — и политической, и интеллектуальной. Без восстановления аналитического ресурса российское общество вряд ли сможет найти конструктивный путь выхода из нынешней исторической ловушки. К сожалению, если речь идет о понимании России и тупика, в котором она оказалась, то и в западном мейнстриме ситуация с осмыслением все еще плачевна.

Так что вот вам еще один урок 2014 года: возникла отчаянная нужда в новом поколении экспертов, не связанных ни с провалами межвременья, ни с попытками легитимировать самодержавие Военного Времени. Им придется прийти на выжженное поле и создавать заново и аналитическую репутацию, и доверие к ней. Впрочем, нам придется воссоздавать всю инфраструктуру российской общественной и политической жизни, которая была дискредитирована, деморализована либо уничтожена последним двадцатилетием.

«Креативное разрушение» — так, возможно, назвал бы Шумпетер события прошедшего года, который обвалил так много представлений, надежд, иллюзий. Скорее всего процесс дальнейшего их разрушения продолжится и в новом 2015 году. Пришла пора выходить из интеллектуального паралича и думать о «креативной» стороне процесса: как нам жить в ситуации агонии политического режима и как нам его пережить! Ибо все может обвалиться быстрее, чем мы предполагали, и мы в очередной раз будем к этому не готовы!

Лилия Шевцова, «Ежедневный журнал»