The Washington Post: Западу нужна стратегия поддержки государственности Украины

Смысл этой войны для Путина - не в том, чтобы одержать в ней победу, пишет издание «Хартыя'97».

В этом году обычно сдержанная и спокойная аудитория громко смеялась над российским министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым, который в один из моментов вроде бы даже поставил под вопрос законность объединения Германии. Кое-кто также громко зааплодировал, когда канцлер Германии Ангела Меркель, только что вернувшаяся из безрезультатной, как кажется, поездки в Москву, подтвердила свое мнение о том, что военного решения конфликта на Украине не существует. Но когда бывший министр иностранных дел Британии Малколм Рифкинд (Malcolm Rifkind) задал ей вопрос, как можно остановить Россию без военной силы, зааплодировала другая часть аудитории. Даже если посмотреть все это в онлайне, станет понятна парадоксальность сложившейся в Мюнхене ситуации: все согласны с тем, что русские лгут, и никто не верит их обещаниям о прекращении огня. Но никто не может договориться о том, что с этим делать, пишет журналист Энн Эплбаум в издании The Washington Post (перевод — Иносми.ру).

Конечно, настоящие дебаты об Украине и России еще не начались, и под этим я не имею в виду дебаты на тему «Надо ли нам вооружать Украину»? Это дискуссия, вызывающая интерес, и не в последнюю очередь в связи с тем, что в ней Соединенным Штатам (Марсу) противостоит Европа (Венера). Но в основе своей это вопрос, отвлекающий от главной темы. Дебаты о поставках оружия являются спорами о тактике, а не о долгосрочной стратегии — и в них игнорируется реальный характер российской игры.

До прошлого года восточная Украина не знала конфликтов. Хорошо вооруженные «сепаратисты» появились на сцене лишь тогда, когда им отдал приказ российский президент Владимир Путин. Последовавшая затем «гражданская война» - это искусственный конфликт, которым заправляют российские спецслужбы, и который усиливает изощренная кампания дезинформации, ведущаяся на всю Европу. Этот конфликт будет длиться ровно столько, сколько захотят русские. Командующий американскими сухопутными войсками в Европе генерал-лейтенант Бен Ходжес (Ben Hodges) заявил Wall Street Journal, что русские используют в этой войне свои самые современные системы ПВО и радиоэлектронной борьбы, каких «и в помине не может быть» у повстанческой армии.

Смысл этой войны - не в том, чтобы одержать в ней победу. Ее смысл в том, чтобы не возникло ничего подобного процветающей европейской Украине, ибо такое государство будет представлять идеологическую угрозу путинизму. По этой логике, даже достигнутое при посредничестве России прекращение огня не принесет мир, а лишь создаст «замороженный конфликт» по давней схеме КГБ: Приднестровье в Молдавии, Южная Осетия в Грузии, а теперь еще и Новороссия на Украине. Когда такое образование будет создано, Россия сможет организовать там новую тайную полицию, развернуть новые базы для российской армии, а может быть, даже готовить там террористические группы. Таинственные бомбы уже взрываются в Киеве и Харькове. В одной только Одессе в декабре взорвались шесть бомб.

Это может произойти очень быстро, в считанные дни или недели, а поэтому спор о том, вооружать или нет Украину, практически не имеет смысла. Да, со временем украинскую армию можно будет укрепить, и благодаря этому границы нового марионеточного государства не будут расширяться. Но даже Соединенные Штаты не смогут поставить оружие достаточно быстро для того, чтобы в ближайшее время заставить Россию вывести с Украины свои самые современные системы вооружений. Если не послать в Донецк 82-ю воздушно-десантную дивизию, сложно понять, как даже самая современная американская боевая техника сможет воспрепятствовать созданию Новороссии, поскольку этот процесс уже идет.

Сейчас Западу нужна не просто военная политика, а всесторонняя и долгосрочная стратегия, предназначенная для укрепления украинской государственности и постепенной интеграции Украины в Европу. Мы можем начать обучение не только украинских военных, но и сотрудников спецслужб, которые были просто разрушены прежним президентом страны. Мы можем более активно настаивать на проведении экономических реформ, поддерживая их реальными финансовыми обязательствами. Мы можем отнестись к этому как к долгосрочному проекту, о чем в субботу говорила Меркель. Для этого вокруг Донецка надо построить Берлинскую стену в виде демилитаризованной зоны, а с остальной Украиной обращаться как с Западной Германией.

Мы можем признать ту реальную опасность, которую Россия представляет для Европы, глядя на нее не только как на источник насилия, но и как на источник политической и экономической коррупции. Мы можем ввести более суровые и гораздо более глубокие санкции. Мы можем отрезать Россию от международной системы платежей. Мы можем начать исполнять собственные законы, прекратив делать вид, что не замечаем, как отмываются российские деньги, поскольку основная часть таких операций происходит в европейских столицах. Да, лондонскому Сити и гномам Цюриха придется несладко от потери российских клиентов. Но издержки от этого все равно будут гораздо ниже, чем в том случае, если мы вообще ничего не будем делать.

Ибо какова альтернатива? Украина потерпит крах, Путин еще больше осмелеет, как это было после вторжения в Грузию в 2008 году. Он уже начинает планировать очередной «замороженный конфликт». Если он сделает это в стране-члене НАТО, скажем, в Литве или Эстонии, может возникнуть гораздо более обширный и разрушительный европейский конфликт. Нам не нужна новая холодная война — но она предпочтительнее новой мировой войны. А если мы не выработаем серьезную стратегию для ее предотвращения, то именно это мы и получим.