Le Figaro: Лучшая телепередача России чересчур интеллектуальна для Запада

По мнению корреспондента Le Figaro Пьера Авриля, телеигра «Что? Где? Когда?», которой в сентябре исполнится 40 лет, — единственное приятное исключение на фоне общей «посредственности» российского телевидения.

Впрочем, на Западе у подобной интеллектуальной телевикторины нет ни единого шанса на успех, признает журналист.

В сентябре «культовая» российская телевизионная передача «Что? Где? Когда?» отметит 40-летний юбилей.

На протяжении всех этих лет ей всегда удавалось оставаться популярной и даже расширять свою аудиторию. И на фоне всеобщей «посредственности» телевидения в России эта игра выгодно отличается, полагает корреспондент Le Figaro Пьер Авриль.

«Загробный» голос из ниоткуда, шестеро людей в вечерних нарядах, сидящих за круглым столом. Над ними — экраны с изображением их противников, обычных российских телезрителей. Так интригующе выглядит знаменитая игра «Что? Где? Когда?».

Она выходит в прямом эфире вечером по воскресеньям в 22:30 — все так же, как и в момент ее первой трансляции 4 сентября 1975 года. И за все эти 40 лет «Что? Где? Когда?» сохраняет любовь телезрителей, число которых в среднем насчитывает 5 миллионов.

«Нас интересует интеллект, мы хотим показать зрителям, как творческом процессе рождается мысль», — говорит Наталия Стеценко, генеральный директор телекомпании «Игра-ТВ» и почетный президент Международной ассоциации клубов «Что? Где? Когда?».

Эту игру поистине можно назвать семейным делом, ведь Наталья Стеценко вместе со своим сыном Борисом Крюком продолжила дело своего мужа Владимира Ворошилова, умершего в 2001 году. Ворошилов придумал игру, которую теперь любят миллионы россиян, но когда-то создателю пришлось не раз увиливать от вездесущей советской цензуры, пишет издание.

Так, в «Что? Где? Когда?» нет ведущего, потому что Ворошилов не мог появляться на экране. Но теперь такая находка авторов передачи стала ее «товарным знаком»: такая концепция помогает зрителям сосредоточиться непосредственно на игре и ее участниках. Невидимый ведущий лишь задает вопросы, поддерживает игроков, но чаще их журит, отмечает Пьер Авриль.

В период брежневского застоя, когда все строили «рай для рабочих», Ворошилов буквально играл с цензорами. Он ставил клипы западной группы Boney M. , указывая на то, что это музыка «ансамбля из ГДР»; на программу даже приглашали студентов Сорбонны. В качестве призов участники получали книги — редкий товар по тем временам, а когда передачу снимали в Болгарии, победители уходили с не менее ценными коврами.

Однако, как отмечает автор статьи, с наступлением 90-х, после распада СССР, страну охватила «жажда денег», которая затронула и любимую передачу россиян. Теперь желанные гости — Банк Москвы и «Росатом», которые обеспечивают игроку призы от 300 000 до 1 миллиона рублей.

Но есть и то, чему вход на программу строго воспрещен. Это политика и политические вопросы. По словам авторов передачи, руководство «Первого канала» доверяет им, пуская «Что? Где? Когда?» в прямой эфир без проверки. Вопросы чаще всего касаются культуры, ведь она вечна, объясняет Наталия Стеценко.

Пьер Авриль подчеркивает, что из всех достаточно «посредственных» передач российского телевидения эта игра составляет исключение. Некогда она привлекала тех, кто ностальгировал по советским временам, а сейчас становится все более популярной и среди молодежи. Но, по мнению журналиста, передача «Что? Где? Когда?», опирающаяся на постсоветский рынок, вряд ли приживется на Западе.