» » Круг сжатия, — Влияние конфликтов на политику России

Круг сжатия, — Влияние конфликтов на политику России


Круг сжатия, — Влияние конфликтов на политику России


В последние месяцы проявился целый ряд новых конфликтных зон: Молдавия, Таджикистан, необходимость помощи Башару Асаду в Сирии, — которые влияют на международную политику России не меньше, чем украинский конфликт.



Да, сегодня Украина — ключевой вопрос российской дипломатии, наличие которого препятствует реализации целого спектра внешнеполитических задач. Гражданская война на Украине и вынужденное вовлечение в нее Москвы мешает нормализации российско-европейских отношений, а также эффективной реализации концепции евразийской интеграции. Однако в последнее время перед Министерством иностранных дел РФ встал целый ряд других проблем, требующих оперативных, нетривиальных и иногда тяжелых решений. Прежде всего это ситуация в Таджикистане и Молдавии, а также комплекс проблем, связанных с самим фактом существования в Сирии и Ираке террористической группировки ИГИЛ*.



Отчасти поэтому Владимир Путин и летит в ООН, где не только выступит на Генассамблее, но и, по всей видимости, проведет закулисные переговоры с нужными людьми. В конце концов, иногда проблемы России (например, касающиеся Средней Азии или Сирии) являются одновременно проблемой и многих других государств. И решать их лучше всего совместно.




*«Исламское государство», также «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), — организация, запрещенная в России.


Куда двигаться?


На важнейшем направлении — украинском — Россия оказалась перед крайне непростой дилеммой. Обстоятельства требуют от нее сменить подход к решению украинской проблемы или хотя бы пригрозить таким шагом.



Ни для кого не секрет, что вот уже почти год Кремль четко придерживается концепции сохранения единой федеративной нейтральной Украины в посткрымских границах, играющей не по правилам антироссийского форпоста, а по правилам буферного государства. Для России, упустившей Украину в 1990-е и 2000-е, это лучший из плохих сценариев. И казалось, что в «Минске-2» Россия его продавила — вместе с Францией и Германией, которые в целом разделяют российское ви́дение будущей Украины, Владимиру Путину удалось принудить Петра Порошенко подписаться под федерализацией.



Однако процесс забуксовал сразу же по возвращении украинского президента из Минска. Личные интересы Порошенко противоречат национальным интересам Украины, ему нужна не федерализация, а возобновление военных действий в виде наступления ополченцев и России — только так президент Украины может получить новые деньги и поддержку из-за рубежа, сорвать российско-европейские переговоры о компромиссе и консолидировать общество, задающее все больше неудобных вопросов об экономическом состоянии страны. Поэтому Петр Порошенко взял курс на срыв Минских соглашений и последовательно его проводит, нарушая эти соглашения пункт за пунктом. Украина продолжает обстрелы территории ЛНР и ДНР, отказывается принять закон о безусловной амнистии, учитывать мнение ополченцев при подготовке поправок в конституцию (их итоговый вид дает понять, что никакой децентрализации, о которой говорилось в Минске, не будет) и в закон о проведении местных выборов, а также вообще отказывается вести диалог с ополченцами, не желая, таким образом, признавать их стороной конфликта. Не имея возможности принудить Киев соблюдать Минские соглашения, Москва многозначительно посматривает на Европу, однако Брюссель не спешит устраивать Украине публичную выволочку. Ангела Меркель и Франсуа Олланд продолжают в целом разделять российскую концепцию нейтральной Украины, но помогать Москве ее реализовывать не спешат.



Не желая смотреть на мучительную агонию Минских соглашений, Россия, судя по всему, готовится провернуть крайне затратную и опасную, но необходимую комбинацию по лишению умирающего соглашения систем искусственного жизнеобеспечения4. В последние недели Кремль сделал ряд заявлений и инициировал ряд слухов, которые демонстрируют готовность России отказаться от минского подхода в решении проблемы будущего ДНР/ЛНР и перейти либо к приднестровизации Донбасса, либо к проекту Большой Новороссии.



Так, регион переводят на российский рубль, его жителям, возможно, будут выдавать российские паспорта, а кроме того, в середине октября — начале ноября в ДНР и ЛНР обещают провести местные выборы, которые пройдут вне украинского правового поля. На Украине и на Западе уже назвали эти выборы срывом Минских соглашений и грозят Москве санкциями, на что Москва предлагает принудить Киев вернуться к исполнению «Минска», и тогда выборы пройдут в рамках украинского правового поля, синхронно с местными выборами на Украине 25 октября.



«Первым условием подготовки выборов в Донбассе являются прямые консультации и согласование модальностей проведения этих выборов. Донецк и Луганск готовы проводить их на основе украинского закона, они готовы, чтобы наблюдатели ОБСЕ получили право мониторить этот процесс, но они хотят обо всем этом договариваться в консультациях с украинской властью», — заявил российский министр иностранных дел Сергей Лавров. Таким образом, Москва ставит Запад перед дилеммой: либо дать умирающему соглашению умереть и искать другой modus vivendi, либо честно его соблюдать.


Сожрите друг друга


Чрезмерная занятость России на украинском направлении и флажки, которые расставлены на нем для «кремлевских лис»1, не позволяют ей эффективно реагировать на другие вызовы с западного направления. Прежде всего с молдавского.



Самой большой проблемой для Москвы стала блокада самопровозглашенной Приднестровской Молдавской Республики, введенная одновременно и Молдавией, и Украиной. Приднестровье не имеет выхода к морю и граничит только с этими двумя государствами, поэтому блокада фактически означает смерть для экспортно ориентированной экономики республики (власти уже вынуждены были урезать зарплаты на 30%). Более того, молдавские и тем более украинские власти фактически отказались способствовать ротации российского миротворческого контингента в Приднестровье, а также препятствуют свободному перемещению лиц в республику.



«Вы в Молдавию с целью туризма приехали? Это вы в Тирасполе будете рассказывать. Я сейчас вызову молдавскую прессу, и у вас волосы еще больше поседеют», — вот так встретила корреспондента «Эксперта» доброжелательная молдавская таможня. Причем, по словам представителей приднестровского МИД, проблемы с въездом в ПМР испытывают даже жители республики, у которых есть российские паспорта: некоторых из них отлавливают на границе и депортируют в Россию, где у этих людей нет ни родственников, ни жилья.



Москва пытается сделать все возможное, чтобы не допустить социального и политического кризиса в республике (позиции ее президента Евгения Шевчука серьезно пошатнулись), и, возможно, ей придется компенсировать выпадение доходных статей приднестровского бюджета из собственного кармана. Но этот вариант является, образно говоря, не заменой прохудившейся одежды, а попыткой заклеить дырку скотчем. Проблему нужно решать кардинально, долгосрочно и с минимальными затратами — а это непросто.



Некоторые призывают решить проблему созданием общей границы с ПМР на одесском направлении, другие — демонстративно летать через молдавское пространство. Однако оба варианта будут означать реальное, а не умозрительное нарушение суверенитета третьих стран и дадут дополнительные аргументы распространителям сказок о желании Путина захватить все постсоветское пространство с дальнейшим выходом танков на Берлин и Варшаву. По сути, Москве нужно принудить либо Киев, либо Кишинев изменить позицию в отношении блокады ПМР, и по понятным причинам проще сделать это на молдавском направлении.



В этой ситуации, как ни странно, определенные возможности России дает нынешний евромайдан в Кишиневе (крайне специфический евромайдан, где одни проевропейские силы выступают против других). В Москве могут попытаться использовать эти волнения для того, чтобы привести к власти в Кишиневе пророссийские силы. Эти силы уже пытаются донести до населения мысль, что смена одних проевропейских политиков на других не решит стоящих перед страной системных проблем. «Хочу напомнить, что в 2009 году при помощи ЕС и США к власти в Молдове пришли проевропейские партии. В результате шести лет, когда Молдове были выделены миллиарды долларов, люди стали жить намного хуже. Беднее», — говорит лидер социалистов Игорь Додон.



Молдавская экономика жила за счет тесных связей с российским рынком, где молдавские товары ценят и потребляют. Евроинтеграция вкупе с антироссийскими действиями нынешних властей лишь способствует закрытию российского рынка и дальнейшему обнищанию молдавского населения. Аналитики не исключают, что в случае проведения досрочных выборов и допуска на них всех известных пророссийских политиков они могут получить значительное число мест в парламенте.



Интересно, что проевропейские силы в Молдавии ощущают эту угрозу, но купировать ее пока не могут. Изначальные намеки на то, что майдан был организован Кремлем, быстро прекратились: трудно совместить руку Путина и румынские флаги в рядах протестующих. Поэтому власти вынуждены ограничиваться депортацией российских журналистов (в кишиневском аэропорту задержали представителей двух российских СМИ — Life News и Russia Today). Демонстранты же вывесили портрет Игоря Додона (он позиционирует себя в качестве посредника в диалоге между Кишиневом и Москвой, способного убедить российские власти облегчить доступ молдавских товаров на российский рынок) в ряду с другими государственными деятелями, которым не место в политике.


Главное — стабильность


Проблемы ожидаются не только на западных границах, но и на юго-восточных. В последние годы серьезно обостряется ситуация в Средней Азии, дестабилизация которой грозит Москве новым потоком беженцев и радикализацией мусульманского населения России.



Долгое время легитимность среднеазиатских режимов зиждилась на общественной стабильности и способности режимов обеспечить населению приемлемый уровень жизни. В этом была суть существовавшего в странах Средней Азии общественного договора. Однако сейчас регион переживает целый комплекс проблем, нивелирующих этот договор. К постоянной и уже в какой-то степени привычной угрозе вторжения боевиков из Афганистана прибавилась резко ухудшившаяся социально-экономическая обстановка.



Ухудшение экономической ситуации в России привело к тому, что в Таджикистан, Киргизию и Узбекистан в массовом порядке возвращаются гастарбайтеры, работавшие до этого в российских городах. В результате страны не только получили сокращение денежных переводов из-за рубежа, но и огромную массу неустроенных молодых людей (наличие российской отдушины никогда не стимулировало местные власти заниматься созданием рабочих мест). В Казахстане, до недавнего времени стабильном, возникли другие проблемы: на фоне неблагоприятной макроэкономической конъюнктуры власти вынуждены были отпустить тенге в свободное плавание, что в свою очередь вызвало серьезное недовольство в среде бизнесменов и обывателей, чьи доходы в долларовом выражении резко сократились.



И над всеми этими проблемами висит дамоклов меч ИГИЛ, в рядах которого стажируются сотни, если не тысячи среднеазиатских радикалов, готовых канализировать социальные протесты в русло исламских революций или как минимум терактов.



Самая сложная ситуация сейчас в Таджикистане. Столкнувшись с проблемой возвращающихся трудовых мигрантов, обеднения и радикализации населения, Эмомали Рахмон попытался решить ее за счет зачистки политического поля от оппозиции. Таджикский президент давно взял курс на пересмотр так называемого Московского соглашения (завершившего гражданскую войну национальным примирением, легализацией Объединенной таджикской оппозиции и предоставлением ее лидерам 30-процентной квоты во власти).



Под прицел попала самая известная и популярная оппозиционная сила — Партия исламского возрождения, которая, по словам ее лидера Мухиддина Кабири, «уже рассматривалась не как партнер по мирным договоренностям и построению стабильного Таджикистана, а как конкурент или даже потенциальный враг таджикского народа», как сила, которая «стояла у истоков гражданской войны в Таджикистане» и которая «несет в себе угрозу национальному единству и будущему Таджикистана»*.



Власть потребовала роспуска Партии исламского возрождения (ПИВ). Согласно заявлениям представителей МВД, члены партии вовлечены в пропаганду экстремистских идей террористической группировки «Исламское государство». Представители оппозиции поняли, что «отступать некуда, позади Москва», и за несколько дней официального дедлайна по роспуску ПИВ — 4 сентября — организовали вооруженный мятеж полутора сотен профессиональных военных, который возглавил замминистра обороны Абдулхалим Назарзода.



Вооруженная группа провела ряд нападений на правительственные объекты, захватила огромное количество оружия и, потеряв сравнительно небольшое число бойцов (около десяти), отступила в Ромитское ущелье. Общее число погибших со стороны правительственных сил пока неизвестно — власти говорят о восьми погибших силовиках, альтернативные источники — о десятках погибших военнослужащих. Сейчас верные правительству войска окружили Ромитское ущелье и требуют от восставших сдать оружие, однако даже если им удастся подавить восстание, проблема не будет решена: политика Рахмона по ликвидации оппозиции вызовет новые восстания и нестабильность.



Действия официального Душанбе поставили Москву перед непростым выбором. С одной стороны, поддерживать Рахмона в этой ситуации не стоит. Таджикский президент уже зарекомендовал себя как крайне конфликтный руководитель, постоянно нарушающий свои обязательства. Однако, с другой стороны, Россия не может допустить государственного переворота в Таджикистане, осуществленного исламистами. Что бы ни говорили об умеренности Партии исламского возрождения, ее приход к власти в Таджикистане может привести в действие «эффект домино» во всем регионе. Ни для кого не секрет, что в соседних Узбекистане и Киргизии ситуация тоже крайне сложная, население в этих странах уже ищет альтернативные методы государственного устройства, которые были бы более справедливыми.



В результате регион представляет собой идеальное пространство для исламских проповедников, в том числе радикальных. А учитывая общий тренд в политическом исламе, приход исламистов к власти может резко радикализировать республики Средней Азии и привести к серьезным проблемам для Москвы. Проблемам, на решение которых у России может попросту не хватить ресурсов.



Поэтому у российских властей в общем-то не осталось выбора: они вынуждены были поддержать Эмомали Рахмона. «Владимир Путин расценил события в Таджикистане — нападения на сотрудников правоохранительных органов — как попытку дестабилизации ситуации в республике и заверил руководство страны в поддержке со стороны России», — говорится на сайте российского президента. Однако нынешнее восстание должно стать для Кремля тревожным звоночком. Ситуация в Таджикистане ухудшается с каждым месяцем, силовые действия властей не решают проблем, а скорее, их усугубляют. Поэтому в краткосрочной перспективе Москве придется найти способ убедить или заставить Эмомали Рахмона соблюдать Московское соглашение и не стремиться к установлению тотальной диктатуры в стране.



В долгосрочной же перспективе России нужно способствовать социально-экономическому развитию региона и постепенной трансформации его режимов. Возможно, эта политика найдет какую-то поддержку в Китае, тоже заинтересованном в региональной стабильности. Не случайно Москва и Пекин объявили о «сопряжении» китайского проекта Нового Шелкового пути и проекта евразийской интеграции, которые могут вдохнуть в региональные экономики новую жизнь.


Ближневосточные проблемы


Помимо проблем на периферии России приходится решать проблемы и на дальних рубежах. Особенно те из них, которые могут трансформироваться в новые «горячие» зоны в СНГ.



Речь прежде всего идет о Сирии. «Эксперт» уже не раз писал, что Москва — одна из наиболее заинтересованных сторон в ликвидации «Исламского государства», запрещенной в России террористической группировки, которая не только вгоняет Ближний Восток в Темные века, но и способна дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе, в Поволжье и в Средней Азии. Поэтому Россию крайне не устраивает тот факт, что процесс ликвидации этого гнойного нарыва на теле человеческой цивилизации буксует.



Сирийская армия не в состоянии в одиночку справиться с террористами (она фактически воюет на нескольких фронтах), США и ЕС не хотят отправлять туда войска и одновременно сдерживают возможности иранцев (они так же, как и Москва, если даже не больше, заинтересованы в ликвидации ИГИЛ), а турецкая армия фактически поддержала террористов, нанеся удар в спину по наступающим на позиции ИГИЛ курдам. Поэтому России пришлось резко активизировать свое участие во внутрисирийских делах.



По официальным данным, Москва передала режиму Башара Асада новое оружие, в том числе боевую авиацию. По неофициальным — Россия строит в Сирии военно-воздушную базу, а также направила на помощь властям экспедиционный корпус. Именно с российской поддержкой, в частности, связывают недавние успешные наступательные операции сирийской армии.



Такие слухи распространяются регулярно, однако на этот раз они настолько серьезны, что удостоились даже публичной реакции со стороны высших официальных лиц. Американцы выразили беспокойство тем, что российские войска будут защищать режим Башара Асада не только от ИГ, но и от всех группировок, которые пытаются свергнуть его власть.



«Если они займут аэродром, будут проводить программу тренировок и оснащения сирийского режима — это одно. Если же они действительно будут участвовать в кампании против того, что, по их мнению, является ИГИЛ, то это может осложнить ситуацию. Не думаю, что они будут так же, как мы, избирательно подходить к группировкам», — уверен председатель ОКНШ (Объединенный комитет начальников штабов — орган планирования и управления вооруженных сил США) Мартин Демпси.



Госсекретарь Джон Керри несколько раз звонил по этому поводу Сергею Лаврову и выражал беспокойство, а также параллельно связался со своими греческим и болгарским коллегами, попросив их закрыть воздушное пространство для российских самолетов, которые везут грузы в Сирию. Болгары согласились подставить России подножку («братушки»), и теперь российские самолеты полетят через Иран.



Однако далеко не факт, что эти самолеты везут российский экспедиционный корпус, как это утверждают в США. Владимир Путин отрицает присутствие в Сирии российских подразделений (кроме тех, что защищают военно-морскую базу в Тартусе). «Мы рассматриваем разные возможности, но пока то, о чем вы сказали, еще у нас на повестке дня не стоит, но мы будем вести консультации и с нашими сирийскими друзьями, и со странами региона», — пояснил президент. Да, с одной стороны, открытое участие Москвы в войне против ИГ имеет свои плюсы.



И дело даже не в принципе «если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам». Ликвидация ИГ руками Москвы может поднять российский имидж в мире и в регионе. Эта террористическая группировка воспринимается как абсолютное зло. В западных СМИ регулярно появляются сообщения о том, что боевики торгуют женщинами, насилуют детей, изымают из людей органы.



Соответственно, у электората возникает вопрос, почему развитые страны закрывают на это глаза. У арабских элит тоже есть вопросы — ИГ не скрывает, что претендует на территории всего мусульманского мира. Поэтому у России есть шансы стать избавительницей мира от угрозы, а также заслужить уважение арабских элит, которое будет выражаться в новых контрактах на поставки оружия и плате за политическую поддержку на международной арене.



Однако прямое российское вмешательство имеет и много минусов, которые, возможно, перевешивают плюсы. Во-первых, окончательного избавления от ИГИЛ не произойдет. Россия, безусловно, имеет возможности для уничтожения террористов и освобождения от них территории Сирии, однако она не может ликвидировать причины, приведшие к возникновению этой организации.



Бедность, коррупция, несправедливость, отсутствие социальных лифтов и лишенные внутренней легитимности режимы в арабских странах делают исламское государство достаточно привлекательной идеей для отчаявшихся слоев населения, и решить эту проблему можно только в связке с западными странами и при их большом желании. Во-вторых, начав войну против ИГ, Россия может превратиться в мишень для террористов.



Наконец, в-третьих, вмешавшись в сирийскую гражданскую войну, Москва рискует получить новый Афганистан. Если участие российских добровольцев в спасении русскоязычных жителей Донбасса рассматривается россиянами как благое дело, то отправка российских солдат умирать за арабские интересы так воспринята не будет.



В этом контексте лучшим вариантом представляется военно-техническая помощь сирийской армии, возможно, отправка отдельных отрядов специалистов, а также дипломатическое прикрытие иранских усилий по зачистке региона от ИГ и помощь в создании международной коалиции против ИГ. Коалиции настоящей, а не той прозападной, которая сейчас якобы воюет с ИГ, попутно нанося удары по тем, кто действительно противостоит крупнейшей террористической группировке XXI века.


  Источник: http://ua-ru.info/
Просмотров: 560; Комментариев: 0; Дата публикации: 18-09-2015, 06:40

Понравилась статья? Поделитесь ей с друзьями:
Не согласны или есть что добавить? - Напишите свой комментарий!

Добавить комментарий!

Ваше Имя:
Ваш E-Mail:
Полужирный Наклонный текст Подчеркнутый текст Зачеркнутый текст | Выравнивание по левому краю По центру Выравнивание по правому краю | Вставка смайликов Выбор цвета | Скрытый текст Вставка цитаты Преобразовать выбранный текст из транслитерации в кириллицу Вставка спойлера
Введите код:

Австралия запретила продажу РФ компонентов для производства оружия

20-03-2022, 08:26
Речь идет о глиноземе и алюминиевой руде, которые являются важнейшими компонентами оружия и

Австралия предоставит Украине еще $15,5 млн военной помощи

20-03-2022, 05:58
Также Канберра обязалась выделить около 22 млн долларов на гуманитарную помощь гражданскому

США предложили Турции передать Украине российские С-400 - Reuters

20-03-2022, 04:07
Американская администрация призывала и другие страны поставить в Украину комплексы С-300 и С-400,