Гордость Донбасса: интервью со студентом медицинского вуза, который ушел в ополчение (ФОТО)

28 ноября 1930 года состоялась первая лекция в Сталинском медицинском институте. Провел ее Николай Довгялло, профессор, заведующий кафедрой нормальной анатомии. Эту дату можно уверенно назвать днем рождения Донецкого медицинского университета как учебного заведения.

Минуло 85 лет. Какова же сейчас анатомия почтенного вуза? При прочих равных, самая лучшая ее характеристика — студенты.

Педагоги разных лет могут гордиться своими воспитанниками. Скольким великолепным эскулапам открыл дорогу Донецкий медицинский! Сколько жизней они спасли! Да и современные студенты достойны своих выдающихся предшественников. Оказавшись жертвами войны, будущие медики не только остались верны своей профессии, но и проявили чувство небывалого героизма и неюношеской отваги.

Яркий пример моих слов — студент четвертого курса третьего медицинского факультета медико-профилактического отделения Алексей Поддубный. Мечтая спасать человеческие жизни от недугов, в 20 лет он встал на борьбу за спасение земляков от фашизма. И своим примером сегодня может научить любого зрелого человека, который по каким-то причинам опустил руки. Пожалуй, будет лучше, если свою историю Алексей расскажет сам.

Жизнь до…

Родился я в Донецке, учился в общеобразовательной школе № 142 в Буденновском районе, затем перешел в Донецкий технический лицей с физико-математическим уклоном. Там, кстати, получил отличное образование, за что моя искренняя признательность учителям. Но в какой-то момент понял: моя стихия — медицина. Желание стать медиком пришло спонтанно, где-то за полгода до начала вступительных экзаменов.

Наверное, на мой выбор повлияло то, что вырос я в среде врачей. Хотя мои родители не медики, но у них много знакомых докторов. С ними я проводил достаточно времени. Мне это нравилось. Поэтому выбор профессии очевиден, и родители меня поддержали. Я был невероятно счастлив, когда поступил в университет!

Подобралась замечательная группа. Моя студенческая жизнь была интересной, разнообразной: всевозможные поездки с одногруппниками, компании друг у друга дома. Мы могли часами напролет общаться, играть на гитаре. К тому же я подрабатывал младшим лаборантом в анатомическом морге нашего университета. Как бы странно это ни выглядело, но мне это занятие казалось довольно увлекательным. Мне даже приходилось чистить черепа, кости, подготавливая для студентов учебные образцы. Так я получал дополнительные знания и навыки. Этот опыт потом здорово пригодился.

Помнится, когда я впервые попал в обычный морг, было жутковато. Да, нелегко там работать. Было желание быстрее сделать ноги из этого учреждения. Правда, со временем жуткие ощущения прошли.

Уже тогда я задумывался, как все будет дальше. Знаю одно, что будущее свое видел только в Донецке, где рядом все мои родные, друзья, знакомые. Хотел получить образование, стать отоларингологом, создать семью. В общем, мечтал жить спокойно и размеренно.

Когда в конце 2013 года начались известные события, понял — той стране пришел конец…

«Курсы повышения квалификации»

Хорошо помню ночь перед референдумом. Тогда распространялись слухи, будто украинские внутренние войска станут подавлять волеизъявление нашего народа, мешать ему. Мы с другом, вооружившись битами, пошли дежурить на блокпост на улице Мосина. Все мы думали, что после референдума нас ожидает крымский сценарий, но…

Начались военные действия в Славянске. У меня как раз заканчивался учебный семестр. Это был июнь. Я сказал маме, что поехал в Горловку на курсы повышения квалификации медработников. На самом деле я ушел в ополчение. И это было исключительно моим решением. На него не повлияло то, что еще в мае ушел воевать мой папа. Я решил — и я сделал. Для меня до сих пор остается загадкой, как мама узнала, что я воюю.

В ополчение записывали в здании бывшего СБУ. Там сказали, что нужны люди в Славянске. Приехав туда, понял, что все серьезно, жестко и жестоко. Мне, как человеку гражданскому, никогда не державшему в руках оружия, было очень страшно. Вокруг смерть, разрушенные здания. Шокирующее зрелище, если честно.

Со мной воевали люди разных поколений. Были пожилые, в возрасте моего дедушки, сильные духом и интеллигентные, которые осознанно пошли защищать свой край. Все они заслуживают громадного уважения. Я же оказался самым младшим в подразделении. Старшие товарищи мне многое рассказывали, во всем помогали. Никакой социальной статус там не признавался, никакой дедовщины или чего-то подобного и в помине не было. Все были равны. Действительно, народное ополчение в чистом виде.

У меня было два товарища: один — крупный и статный, второй — невысокий и худенький. В шутку их называли Астериксом и Обеликсом. Я практически все время находился с ними, и меня прозвали Друидом. Вот так я получил свой позывной. Там же у меня появился талисман — ленточка, на ней молитвы. Сейчас она хранится дома.

Жители Славянска относились к нам, как к родным. Поддерживали словом, помогали продуктами. Огромное спасибо им за человеческое отношение. Мы видели, за кого воюем, и понимали, что нужны этим людям. Мы для них — защитники. Врезалось в память — война, страх, город в окружении, а люди стали удивительно сплоченными. Действительно горе наш народ сильно объединяет. Для большинства беда другого перестает быть чужой.

Боевое крещение

На четвертый день пребывания в Славянске произошел мой первый ближний бой с противником. Перед нами была поставлена задача, говоря по-армейски, — перехватить и нанести максимальный урон колонне вражеской бронетехники под Николаевкой. Мы были ввосьмером. Вооружение — легкое стрелковое. Должны были почти как партизаны вести огонь из засады.

Расстояние приличное, видимость — больше километра. Открыть точный огонь не могли, потому что не были профессионалами. Получился гвалт выстрелов в сторону противника, который скрывался за разными укрытиями. При этом по нам регулярно вели артиллерийский огонь. Поверьте, артиллерия — это по-настоящему страшно. Когда снаряды разрываются буквально в нескольких метрах от окопа, вжимаешься в землю и молишься всем богам…

Практически все мы, воевавшие в Славянске, не были подготовлены в военном смысле. Да и вооружены были слабенько. Иногда думаю, что родился в рубашке. Не знаю, почему так складывались обстоятельства, но просто проносило. Спасибо за это Господу Богу.

Вот сейчас разговор обо мне. А ведь много ребят из медуниверситета ушло в ополчение. Некоторые продолжили службу уже в армии ДНР. Другие, даже закончив университет, остались на военной службе.

Материнская любовь

Все это время пытался поддерживать связь с мамой, находил любую возможность ей позвонить. Но перед выходом из Славянска пропали связь и электричество. Пять суток я не мог передать о себе весточку. Всеми способами пытался отправить СМС, что жив. Уже потом мне рассказали, как сложно было маме. Она ходила в церковь, ставила свечки, плакала. И я молился, молился, насколько мог. Было страшно. Но теперь считаю, что это нормальное чувство для человека.

Закалка духа

Когда уходили из Славянска, думали, что через время отобьем его обратно. Мы уверены в этом и сейчас. Часто созваниваемся с жителями Славянска. Вы не представляете, как они хотят, чтобы мы снова были вместе. Но, конечно же, не в составе Украины. Чтобы вся бывшая Донецкая область стала наконец отдельным государственным образованием. Как это произойдет, не нам решать. Но уверен, что так оно и будет.

Вернувшись в Донецк, я пошел в противодиверсионное подразделение, где вначале прошел курс молодого бойца. Нас учили офицеры еще Советской армии и дали прекрасную подготовку: знания, навыки выживания и ведения боя. Благодарен им за это. Закалилось не только тело. Закалился дух! Там было армейское братство, когда каждый друг за друга готов отдать жизнь. Это невозможно передать словами. Такое нужно прочувствовать самому.

Потом была служба в противодиверсионном подразделении. Отлавливали диверсантов по Донецку и прилегающим территориям. Сложно было их поймать. Порой даже складывалось ощущение, что это местные, хорошо знающие все улочки, куда можно прошмыгнуть, где затеряться. Без ложной скромности скажу, что дело свое мы выполняли исправно. Не считал, сколько переловили диверсантов. Не очень много, но и не мало.

Однажды ребята из моего взвода поймали возле здания бывшего СБУ 18-летнюю девушку. Она была корректировщицей. Довольно симпатичная девчонка. Ходила по городу с планшетом, координировала огонь украинской артиллерии. Подробней о ней не скажу. Мы же не дознаватели, этого дела не касались. Перед нами стояли другие задачи.

Не забывал и о медицине. Так получилось, что наше противодиверсионное подразделение базировалось в госпитале. Когда нужно было, помогал всем, чем мог. Выполнял функции медперсонала.

В Славянске у нас были врачи, которые взяли меня под опеку. Помогал перевязывать раненых. А в своем подразделении был в некотором роде санинструктором. Там тоже прошел своеобразную практику военной медицины.

Наверстывая пропущенное

В ноябре прошлого года понял, что должен продолжить учебу. Меня поддержал мой командир. Могу назвать только его позывной — Дядя Паша. Для меня было неожиданно и приятно увидеть в университете тех преподавателей, которые учили до войны. Они остались в Донецке, никуда не уехали, не испугались опасностей и продолжают обучать молодежь Донбасса. Качество образования в нашем вузе осталось на высоте именно благодаря этим замечательным специалистам и смелым людям.

Я быстро наверстал пропущенный материал. Помогли педагоги, которые после пар занимались со мной индивидуально. Это очень благородно.

Пользуясь случаем, хочу сказать отдельное спасибо преподавателю анатомии Марии Григорьевне Руденко. Замечательный человек, ас своего дела. Она находила возможность развозить по гуманитарным столовым свои продукты. Это не единственное благое дело Марии Георгиевны. Все ее поступки идут от чистого сердца. Стараюсь во всем ей помогать. Она для меня пример непоказного человеколюбия, гуманизма, открытости в наше тяжелое время.

Модель идеального врача

Война — это все приходящее… Сейчас хочется все больше говорить о вопросах мирных. Во все времена был конфликт врачей и пациентов. В большинстве случаев он вызван банальным недопониманием. Уверен, что врача надо слушать всегда. Да, халатность медработников была, есть и, наверное, будет. Здесь работает человеческий фактор. От этого вряд ли можно избавиться. Врачи тоже люди, им тоже свойственно ошибаться. Чтобы свести врачебную ошибку к минимуму, надо, прежде всего, сделать образование еще лучше. Это мое мнение.

Я в силу возраста не жил в Советском Союзе. О чем очень сожалею. Но глядя на врачей, воспитанных советской медицинской школой, считаю, что для повышения уровня нашего образования нужно применять ее опыт, ее методики подготовки специалистов. А еще необходимо восстановить советскую структуру здравоохранения.

Также надо активно пропагандировать заботу о своем здоровье. Это касается тех же прививок. Как чаще всего считает наш человек? Поболит и перестанет. А потом, когда прижало, мчится в больницу, где могут поставить неутешительный диагноз. Людям нужно постоянно напоминать, что предупредить болезнь намного легче, чем вылечить. Даже скажу лозунгом: наше здоровье — в наших руках! Поверьте, это не клише и штампы, это очень важно и серьезно.

Не могу не упомянуть моего кумира в медицине. Это врач-отоларинголог Павел Витальевич Нечипоренко. Доктор от Бога и очень хороший человек. Перед ним я снимаю шляпу. Всего он достиг кропотливым ежедневным трудом. Это тот человек, врач, на которого я равняюсь.

Ценить жизнь

Как не хотелось бы, но от упоминания войны пока никуда не уйдешь. Именно она воспитала во мне чувство ответственности. И в отношении учебы тоже. Если раньше мог запросто прогулять пару, то сейчас думаю о последствиях. Надо же будет нагонять пропущенное. Стал больше ценить жизнь. До войны мечтал совершить прыжок с парашютом, но сейчас как-то перехотелось. Смог увидеть жизнь с другой стороны. Научился ценить то, что у меня есть. По-настоящему радоваться этому. Точно знаю, что вопреки всему нужно не сдаваться и не позволять обстоятельствам себя сломить.

И общество наше очень изменилось в лучшую сторону. Да, люди стали более раздражительными. Но на фоне этого теперь больше уважают друг друга. Парадокс какой-то. В любом случае все, оставшиеся в Донбассе, — настоящие герои! Просто людям надо больше удачи, веры, любви. И всегда помните, что жизнь зависит от нас самих. Никто вместо нас ничего не сделает.

Алексею 21 год. За его спиной — колоссальный военный опыт, а в настоящем — учеба, работа, забота о родных и вера в завтрашний день. Его цели и идеалы остались прежними, как и в довоенное время. Только теперь у этого мужественного и в тоже время скромного студента закаленный характер. Он видел смерть, поэтому сегодня призывает всех нас никогда не сдаваться и пытаться сделать этот мир лучше.

Автор Елена Фесенко, газета «Донецкое время»