Запрос на «четвёртый срок» президента России

О самоорганизации президентского большинства в политическом цикле 2016−2018 годов

В преддверии политического сезона 2016−2018 гг. Россия — лицом к лицу с системными вызовами, ответов на которые пока нет, языка для этих ответов — нет, да и отвечать пока некому.

Вызов первый — либеральный террор в идеологии, либеральный коллаборационизм в политике, либеральная монополия в социально-экономической сфере. Общественное мнение — через голову прямолинейной «кремлёвской пропаганды» — подвергается идейной интоксикации со стороны Запада и его креатур в политической и медиаэлитах России (медиаменеджмент, бизнес-менеджмент, столичное образованное сообщество), практикующих антипрезидентский «консенсус меньшинства».

«Оппозиционная» политическая повестка «либералов» не является внутриполитической — это оккупационно-коллаборационистская повестка, открыто нацеленная на демонтаж российской государственности в интересах Запада. В экономике, финансах и социальной сфере — вопреки публичной патриотической, антилиберальной и антизападнической риторике околовластной пропаганды — ультралиберальным кланом непрерывно, с 1990-х гг., контролирующим финансово-экономический блок, монопольно реализуется прозападный, колониальный социально-экономический курс.

Вызов второй — массовое недоверие к элитам и институтам. В широком общественном мнении растёт раздражение в отношении всех элитных групп — как «либеральных», так и околовластных (причины — компрадорство, коррупция, трайбализм, разрыв в доходах, социальный расизм элит). Социально-психологической нормой стало агрессивное недоверие (ненависть) ко всем представителям крупного бизнеса. Разрушено общественное доверие ко всем институтам власти, кроме президента и части «президентских» институтов (Вооружённые силы, спецслужбы, МИД). Дискредитированы избирательная и судебная системы. В условиях отсутствия национального согласия по основным вопросам исторического пути России утрачивают легитимность основы действующего конституционного строя и всех предшествующих его установлению процессов переучреждения Российского государства (1917, 1991, 1993 гг.).

Вызов третий — неминуемая и скорая диссоциация политических элит в ходе конфликтных и негативно окрашенных парламентских выборов 2016 г. В условиях уже объявленного дистанцирования президента ото всех участников выборов, в отсутствие антипрезидентской риторики со стороны «парламентских» партий, демонстрирующих «патриотический консенсус» по президентской повестке, и в условиях неминуемого взаимного ожесточения партий общество будет воспринимать избирательную кампанию как «внутренний раздрай во власти»: все не против президента и ненавидят друг друга, а значит, дискредитируют «консенсус» и президента.

Вызов четвёртый — «Красное смещение-2017». В преддверии 100-летия Октябрьской революции и в условиях нарастания общенародного антилиберального консенсуса неминуемо усиление запроса на левую риторику и — в отсутствие сильной социальной (нелиберальной) альтернативы со стороны власти — стихийная реабилитация радикального коммунизма (в форматах идеализации сталинизма, оправдания массовых антиэлитных репрессий и социального бунта), что может создать условия для катастрофического усиления политических позиций несистемных левых сил или радикализации системных.

Вызов пятый — «Бессмертный полк» без голоса. Отсутствуют институты, площадки и механизмы формирования и выражения общественного мнения реально существующего патриотического, пропрезидентского и антилиберального «молчаливого большинства». «Патриотическая» идеологическая площадка зачищена — официальная политбюрократия испытывает откровенный страх в отношении народных патриотических инициатив, а управление репутацией (и кадровой политикой) в медиасообществе, в том числе в его официозном сегменте, фактически осуществляется под морально-политическим давлением радикальной антипрезидентской «либеральной» оппозиции.

Чем обладает Система перед лицом этих системных вызовов?

Медиа: прямолинейный и поверхностный массовый агитпроп, эффективный в период относительной стабильности и перестающий действовать в условиях естественного или организованного социального взрыва; «консенсус меньшинства» в интернет-СМИ и в большей части профессионального медийного сообщества; отсутствие площадок для наступательной патриотической идеологии и контрпропаганды. То есть все условия для «майданного» захвата медиапространства антипрезидентскими силами в ситуации внутриэлитного предательства, провоцирующего социальный взрыв (как это было в 1989−91 гг. в СССР, в 2003 г. в Грузии, в 2004 и в 2013 гг. на Украине).

Партии: блок на обсуждение психологически значимых проблем, негативный общественный консенсус в отношении влиятельности Думы и законодательной власти в целом, зарегулированность партийных дискуссий и невозможность гибкого реагирования партий в условиях предвыборной кампании на острые общественные запросы, полная деполитизация официальной политики (трансформация «Единой России» в управленческую электоральную вертикаль политбюрократического аппарата, а прочих «парламентских» и системных партий — в демонстрационное табло якобы управляемой внутренней политики).

Политбюрократия: утрата опыта реальной политической борьбы, «негативная селекция» по политической инициативности и самостоятельности, «отчётно-приписочная» психология (ответственность понимается исключительно как ответственность перед вышестоящим начальством).

Полностью отсутствует стратегическая повестка понимания перспектив России на период 2018—2024 и после 2024 гг., табуировано серьёзное обсуждение содержательных национальных проектов, обеспечивающих переизбрание Путина в 2018 г. и его лидерский контроль в процессах подготовки страны к постпутинской эпохе. При этом Путин, его общественно-политический потенциал и его сохраняющееся взаимодействие с патриотическим «молчаливым большинством» остаётся — в сложившейся ситуации — единственным вариантом сохранения и позитивного развития страны на перспективу. При этом Путин остро нуждается в прямом доступе к самодеятельной массовой поддержке народного большинства, в прямом и личном участии в выработке нового общественного согласия, в выносе проблематики собственного и всеобщего политического будущего за рамки кулуарных обсуждений и аппаратного планирования.

А значит, России необходимо — поверх текущих политических задач, над конфликтами и аппаратными интригами вокруг выборов и не вступая в бесцельную полемику с менеджментом оккупационного западного проекта — создать общероссийский общественно-политический запрос на Четвёртый срок, не подконтрольный корыстной и ненадёжной либерализированной элите, и восстановить стратегическое общественное согласие по вопросам русской истории, охватывающей как прошлое, так и будущее страны.

.