Архитектор Юрий Григорян: мы ведем "египетскую" по своим масштабам стройку

ГМИИ им. А. С. Пушкина отмечает 105-летие. Музей, созданный Иваном Цветаевым как учебный, сегодня — один из крупнейших и авторитетнейших в мире.

Как и в начале ХХ века, сегодня Пушкинский строится — в ближайшие годы вокруг главного здания появится целый музейный квартал. Этим масштабным проектом с 2014 года занимается архитектурное бюро "Меганом". Руководитель бюро Юрий Григорян рассказал Анне Кочаровой о том, как преобразится эта территория.

Когда-то музей был окружен жилыми постройками — усадьбами и дворцами. Сегодня это уже территория музея, который благодаря этим зданиям расширяется. Подземное пространство также включено в проект, что поможет создать необходимые логистические связи.

Композиция, которая возникла вокруг главного здания музея, это в каком-то смысле астрономическая система, где главное здание — "солнце", а другие — "планеты". Такой музейный квартал не имеет аналогов в мире. В мировой практике случается так, что музей обзаводится новым зданием. Есть и музейные кварталы, где несколько музеев расположены рядом. Но чтобы один музей получил значительную территорию города — это довольно необычно. Далеко не во всех экономиках мира такое возможно.

— Мы постараемся сделать бесшовный стык между пространством музея и городскими улицами. Человек, который туда попадет, этой разницы не почувствует. А городская территория, в свою очередь, обогатится кураторством Пушкинского музея ─ она станет местом проведения различных арт-инициатив, лекций и выставок. В структуре города появится новое публичное арт-пространство.

Могут быть и другие модели: например, музей сам по себе, а улицы сами по себе. В этом тоже нет ничего плохого. Но наша схема нацелена на то, чтобы городское пространство и пространство музея друг с другом соприкасались, растворялись друг в друге.

Музейный комплекс включает в себя целый ряд зданий, которые сложно между собой связать. Решению этой задачи служит предложенная нами концепция "ризосферы" ─ единой системы навигации, освещения, мощения, благоустройства, призванной объединить ландшафт в общее целое. Мы работаем над этой задачей еще и с учетом того, что она охватывает достаточно протяженный по времени процесс.

Эта работа — в большой степени подарок судьбы. Мы проникаем в жизнь такой важной культурной институции, исследуем то, как она работает, изучаем историю создания музея, его архитектуру, общаемся со специалистами. Для нас это во многом образовательный проект.

— Когда я прочитал переписку Цветаева с архитектором Клейном, то смог оценить, какие бывают отношения между заказчиком и архитектором. Я бы сказал, такие отношения в наши дни не часто встречаются — они были уважительными, почтительными и в высшей степени профессиональными. Оба были нацелены на создание выдающегося произведения. Для Цветаева это был проект жизни, вскоре после его завершения он скончался.

— Нет, только технически необходимых вмешательств. Например, фермы (стальные конструкции потолка. — Прим. ред.) Шухова из-за конденсата наверху местами сильно заржавели, есть несколько аварийных участков. Общая идея реставрации состоит в том, чтобы патина времени осталась. Люди, которые любят и знают музей, войдя туда после реставрации, не должны увидеть ничего, что изменило бы основную идею и дух музея.