Лукашенко боится не Майдана, а "донбасского сценария" в Беларуси

Сообщение о том, что в Беларуси готовят небывалое расширение прав силовиков в случае введения военного положения - и что сам это состояние можно будет вводить не только в случае внешней военной угрозы - почему-то натолкнуло наблюдателей на мысль, что Лукашенко очень боится своего Майдана.

На первый взгляд, поправки нижней палаты белорусского парламента закона о военном положении, которые предполагают, что он может быть введен не только при возникновении военной угрозы, но и в случае «посягательств на конституционный порядок Белоруссии», и действительно выглядят как страх перед внутренними беспорядками.

Закон позволяет военным без лишних раздумий применять оружие при подавлении «групповых нарушений общественного порядка». Закон также вводит запрет на деятельность на время военного положения любых СМИ, кроме тех, выход которых разрешен специальным постановлением правительства. Сомневаться, откуда взялась эта инициатива белорусских парламентариев, понятное дело, не приходится.

Однако утверждать, что президент Беларуси пошел на очередное „закручивание гаек”, рискуя вновь испортить отношения с ЕС, которые только немного потеплели, исключительно из страха перед призраком Майдана, выглядит не слишком логично.

Хотя бы потому, что никаких серьезных индикаторов готовности населения Беларуси массово выйти на свой Майдан на настоящее время не существует.

Не смотря на невысокий уровень поддержки политики Лукашенко (который колеблется между 30 и 40 процентами - в зависимости от особенностей момента), количество тех, кто считает себя в оппозиции к действующей белорусской власти тоже целом невелика - менее 20 процентов. Естественно, что принять участие в прямых антиправительственных акциях готовы и совсем немногие смельчаки. Оппозиционным партиям - которые и сами не слишком страдают от излишнего радикализма - доверяют около 15 процентов белорусов, при том на этот невысокий показатель падение рейтинга Лукашенко тоже не влияет.

То же чего боится президент Беларуси, давая полномочия войскам на узаконенную стрельбу без лишних раздумий? Собственно этого ни Лукашенко, ни его чиновники не скрывают, прямо утверждая, что закон, который готовился давно, подтолкнули события в Украине. Только складывается впечатление, что они имеет в виду не только, а может - и не столько Революцию Достоинства, как события в Крыму и на Донбассе.

„Пятая колонна” из обиженных русскоязычных в Беларуси „не пройдет” - и потому, что Лукашенко сам считает русский своим, и потому, что уж слишком обиженными засильем белорусского языкового шовинизма гражданами займется КГБ. А белорусский президент готов „сам, с оружием в руках защищать белорусскую независимость” - это из выступления Лукашенко перед парламентом.

Белорусская государственность нерушима, а разговоры о вхождении в состав какого-либо другого государства - неприемлемы - заявляет Лукашенко в Свято-Духовом кафедральном соборе в Минске.

„Никаких вооруженных сил ни НАТО, ни России, ни Польше на наших территориях развернуто не может быть”, - уточняет президент Беларуси свою геополитическую позицию.

Эти и много других подобных фраз Лукашенко наталкивают на мысль о том, что угроза российского вмешательства в белорусские дела по украинскому сценарию, действительно существует - то в реальности, или, по крайней мере, в воображении президента.

Более того, печальный опыт российских „социальных экспериментов” у президента Лукашенко уже был. Выборы 2010 года, которые Лукашенко, уверен в победе, пытался провести „немного демократичнее”, чем предыдущие. Взамен он хотел получить обещанные ЕС торговые послабления и преференции. При уровне поддержки в 60-70 относительно честных процентов и оппозицией, разделенной между полдесятком лидеров - он мог себе это позволить. Однако нарушения на местах, понятное дело, были. И оппозиция - по некоторым данным, не без российской советы и обещания о поддержке - начала акции протеста. Милиция, как водится, начала оппозицию бить и сажать. Надежды на европейские деньги увяли, как картофельный цвет под августовским солнцем, а Лукашенко лишь подтвердил свою репутацию диктатора.

Однако сейчас, когда Кремль пошел ва-банк и махнул рукой не только на международные соглашения, но и на здравый смысл, речь может идти уже не об экономические преференции или подпорченный имидж, а о самом существовании государства Беларусь. Патриотом которой - пусть даже очень специфическим - Александр Лукашенко, безусловно, есть. И мысль о том, что кто-то может попытаться отрезать кусок его законной собственности, каковой он считает Беларусь - подталкивает его к крутым мерам.