«Им предложили снять сенсационный материал, как украинцы сдаются ополченцам». Орхан Джемаль о том, как российские журналисты попали под обстрел

В Донецке этой ночью под обстрел попали сразу несколько съемочных групп российских телеканалов, среди которых были «РЕН», «LifeNews», «МИР 24» и «Первый канал», оператор «Первого» Анатолий Клян был ранен в живот и позже умер. О том, как сейчас работают журналисты на юго-востоке Украины, в эфире «Дождя» поговорили с Орханом Джемалем, журналистом неоднократно бывавшим в горячих точках и в данный момент находящимся как раз в Донецке.

Батанова: Орхан, у вас есть какое-то понимание, от чьих выстрелов погиб оператор Первого канала? Кто это были – украинские военные или это были представители самопровозглашенной «Донецкой республики»?

Джемаль: Никакого опроса тут нет, и никакого особого понимания не нужно. Оператор Первого канала Анатолий был убит пулей, выпущенной из военной части, которая находится под контролем украинских военных.

Батанова: Появлялась противоречивая информация, что это могла быть провокация со стороны самопровозглашенной «Донецкой республики».

Джемаль: Провокация, безусловно, имела место, но суть заключается не в том, что в него стреляли ополченцы. Суть провокации заключается в том, что собрали вечером журналистов, объявили им, что сейчас прибудет автобус, и они могут поучаствовать в следующей операции - к военной части, где находится совсем немного солдат-срочников, несут вооруженную службу, подъедут их матери, потому что солдаты служат рядом с домом, с плакатами «Сыночек, вернись домой», будут журналисты. Есть предварительная договоренность с командиром части, что он сдаст часть без боя.

В общем, журналистам предлагали снять сенсационный материал, который почти подготовленный, как украинская часть сдается ополченцам, не проливая ничьей крови. Я с моими коллегами из LifeNews подъехал туда на машине, на такси чуть-чуть раньше, чем автобус. Мы практически сразу же попали под обстрел, по нам открыли плотный огонь из автоматического оружия и гранатометов. Но мы смогли, бросив расстрелянную машину, уползти через дорогу, через поля. А ехавший следом за нами автобус свернул к этой части и сразу же попал под огонь.

Водитель раненый пытался вывезти машину в более безопасное место, все это было под обстрелом. Одна из пуль попала в грудь Анатолия, он умер до приезда в больницу. В общем, возникает вопрос, почему журналистов, сказав им, что все оговорено, никаких проблем нет, наше дело – снять красиво материал, сунули просто под шквальный огонь.

Батанова: То есть я правильно поняла ваши слова: собрали журналистов представители самопровозглашенной «Донецкой республики», привезли их к этой воинской части, и там уже, зная, видимо, что приедут журналисты, их обстреляли?

Джемаль: Не уверен, что там знали, что приедут журналисты, такой информации у меня нет. Часть находится в блокаде, здесь идет война, антитеррористическая операция,​​ как лукаво называют, идет обычная гражданская война. Среди ночи к воротам части приезжает машина, автобус с журналистами, и попадает под шквал огня. В принципе, ситуация предсказуемая, если знать, что никакой договоренности нет. Вообще было объявлено, что есть договоренность о сдаче.

Батанова: А как экипированы журналисты, есть ли у них защита? Сегодня Дмитрий Рогозин, вице-премьер, задавался вопросом, почему погибший оператор Первого канала был опять без бронежилета и без каски, хотя правительство России передавало журналистам, СМИ, которые работают в этой горячей точке, все необходимое оборудование для их защиты. Как вы одеваетесь, когда выезжаете на этот блокпост, например?

Джемаль: Мое частное, личное мнение, которое ни к чему не обязывает, что подвижность и динамичность человека, находящегося под обстрелом, важнее, чем его защищенность. Будем честны, по большому счету, бронежилет спасает от осколков. Это мое частное личное мнение. Что касается данной ситуации на Украине, Россия фактически является одной из сторон конфликта, и попытка перевести через границу, если человек легально въезжает, бронежилет, каску и так далее, это естественным образом вызовет очень большие вопросы и поставит под сомнение вообще возможность реализовать такую идею. Поэтому большинство людей приезжает сюда без бронежилетов и касок, стараясь никому не мозолить глаза.

Батанова: Орхан, вы опытный журналист, вы были во многих горячих точках, вы снимали, писали репортажи, в том числе для телеканала «Дождь», для нашего телеканала. Когда вы выезжаете, вы вообще застрахованы? Как работает система, она страхует журналистов, которые едут на опасные мероприятия, которые могут закончиться смертью?

Джемаль: Вообще практика страхования журналистов существует. Поскольку я сейчас выезжал и сталкивался с всевозможными трудностями, найти страховую компанию, которая согласится страховать журналиста, работающего в восточной Украине, сейчас практическим невозможно. А если ты находишь такую страховую компанию, то, как правило, это смехотворные условия. К примеру, я сталкивался с ситуацией, когда при взносе 54 тысячи рублей страховка действует в течение двух недель, и максимальные выплаты по ней возможны 300 тысяч рублей.