Андрей Кокотюха: важно разобраться - бросать в мусорник или за решетку

В этом году две книги писателя Андрея Кокотюхи попали в "длинный список" конкурса " Книга года-2014 "Киевские бомбы "(издательство "Фолио") и "полнолуние" (издательство "Нора-Друк").

Автор отмечает, что эти "ретро-романы" - созвучны, поскольку повествуют о советской власти в Украине с разницей в более 40 лет.

Писатель рассказал, насколько тяжело было писать исторический роман во время Майдана и о авторов, повлиявших на его мировоззрение.

Это не первый раз вы обращаетесь к жанру исторического романа? Что особенного было в написании этих двух книг?

К теме, что в романе "Киевские бомбы", из украинских современных писателей не обращался никто. Беру на себя смелость это сказать... Эта тема по умолчанию считается приоритетом, и русского языка, и русской литературы. Потому что Киев того времени - дореволюционный Киев был в составе Российской империи, и считалось, что украинского там ничего не было.

На самом деле украинский интерес был очень ярко выражен в описанный период - когда началась столыпинская реакция и наступление на гражданские права и свободы. Никто не задавал себе вопрос, что делали в это время украинцы? С одной стороны были "террористы"-эсеры, которые противостояли царской охранці. На чьей из этих двух сторон были украинцы? Или они были третьей силой, которая имела право взяться за оружие и отстаивать свои интересы - это первое, что меня побудило (до написания романа - Ред.).

Второе - действие романа происходит осенью 1907 года. Через десять лет эти люди, которые грабили банки, похищали людей, устраивали теракты, бросали бомбы - эти люди придут к власти, и власть эта будет называться советской. Эта советская власть, как мы видим в событиях нынешнего дня, нас не отпускает.

Сверхзадачей было показать предпосылки советской власти в форме остросюжетного приключенческого романа.
Относительно "Полной луны" - эта тема перекликается. Я рассказываю о 1944-й год, идет война. Действие происходит на территориях, которые условно можно назвать свободными... на самом Деле увольнения как такового не было - одна оккупация сменила другую. И страх перед гестапо никуда не делся - появился страх перед НКВД. Опять же, хотелось показать роль украинцев в этом.

Я не верю, что украинцы, которые служили в Красной армии, гражданские, стопроцентно не оказывали сопротивления советской системе. Это было внутреннее диссидентство, партизанская война, не только в виде вооруженного восстания. В романе упоминаются украинские повстанцы.

Могли восстать против системы украинцы, которые служили в той самой Красной армии или милиции? У меня есть прекрасный пример моего деда, который вступил в компартию и пошел в армию только для того, чтобы не оставаться в селе на Черниговщине во время голодомора. Могла быть человек, скрывавшейся от голодомора - полностью лояльной к советской армии?

Не только дуля в кармане - они вполне могли вытянуть из этого кармана сбоя и стрельнуть втихаря в офицера НКВД или в другого врага. "Полный места" - шире, чем приключенческая история, которая происходит с героями, чем поиски того, кто убивает людей в маленьком поселке на Подолье. Там речь идет об экспериментах над людьми. Их начали проводить не в нацистской Германии, а в Советском Союзе.

Пафос романа "Полный мест" в том, что эксперименты над людьми недопустимы. Пытались вывести новую породу людей. Эта новая порода людей сегодня называется ватой, которая сопротивляется любому движению вперед.

Вы указываете, что взялись за работу над книгой "Полный месяц" 19 января, когда на киевском Майдане начались активные действия. Насколько обстоятельства, которые тогда произошли в Киеве, влияли на написание романа?

Очень влияли. С одной стороны я понимал, что надо работать, а с другой - я понимал, что надо быть там, где происходит не ретро-история, не прошлое, а настоящее, которое повлияет на наше будущее.

Я начал писать "Полный месяц" днем, не пойдя на очередное вече, а вечером я уже бросил все и был на улице Грушевского.

Когда я читал роман перед сдачей в печать, я увидел, что это, в определенной степени, злая, сердитая книга. Потому что хотелось реагировать на то, что происходит еще и в такой способ. Хотелось, в буквальном смысле, убивать как можно больше врагов Украины. И в романе офицеру НКВД по сюжету перегрызает горло оборотень - по крайней мере подозревают нечистую силу.

От самого начала (в романе - Ред.) для баланса должен быть и советский партизан, и украинский повстанец. Между ними должен возникнуть конфликт, что для романа всегда хорошо. Учитывая события, во время которых я писал книгу, от советского партизана я решил отказаться.

В романе "Киевские бомбы" читатель прощается с главным героем на вокзале, после того, как он пережил столько всего за короткий промежуток времени. Что с ним происходит в будущем, когда он уезжает из Киева со своей возлюбленной?

Я не уверен, что она его возлюбленная. У них ситуативное знакомство, у них оказался общий враг. Оба поняли, что террор - это контрпродуктивный метод. Они увидели, что те, кто сеет вокруг себя смерть, лишь прикрываются высокими идеями.

Этот герой достаточно сложный для меня - потому что он украинец. Он успел побыть и в проукраинской группе, принял участие в ограблении банка, его заставили убить человека. Он украинец, которым постоянно манипулируют более влиятельные группы. Он никак не может определиться, с кем он. Если стороны, которые его используют, четко знают, на каком они стороне, то Андрей, которого зовут Полтавой, он не определен до конца. Он не столько едет в неизвестность, а в глубокий тыл. Он хочет передохнуть, посмотреть, что будет дальше.

Я большой противник того, чтобы завершать историю такой банальной фразой "жили они долго и счастливо". В финале книги заканчивается определенный этап в жизни героев.

Главный герой, если вы заметили, трижды совершил убийство - первых защищаясь, второе - под принуждением, третье - уже сознательно. Во всех трех случаях это были враги. Последний раз он убивает жандармского офицера, провокатора, внутреннего врага, который, по сути, является предателем своего государства... Он уже определился с врагом.

Я против того, чтобы искать внешнего врага, прежде всего нужно разобраться с внутренними, что гораздо сложнее, но и намного важнее.

Кто ваши любимые авторы? Влияют ли они на ваше творчество?

Мои любимые авторы влияют на мое творчество прежде всего мировоззренчески. Украинский писатель Николай Гоголь - я настаиваю на том, что это украинский писатель, русский писатель Сергей Довлатов, американский писатель Чарльз Буковски, известный всем Владимир Высоцкий и классик американского черного романа Раймонд Чайндлер. Это пятерка - мои любимые авторы, я разделяю их мировоззрение, их взгляд на жизнь мне близок. Другие авторы могут мне нравиться или не нравиться ситуативно.

Что из недавно прочитанного вам больше всего запомнилось, поразило?

Я сейчас читаю, к своему сожалению и стыду, больше литературы по работе... Книга не новая, но я ее только сейчас прочитал - это американский писатель Деннис Ліхейн "Прощай, детка, прощай".
Это гораздо глубже, чем просто детективный роман. Там говорится об ответственности - что важнее: справедливость или закон? Если важнее справедливость - значит девочку, которую похитили и нашли, не надо возвращать матери наркоманці, которая за ней абсолютно не следит. Если важнее закон - то ребенка надо вернуть, потому что она мать.
Мне бы хотелось, чтобы такие вопросы начали ставить и украинские авторы. В сегодняшнем обществе нужно разобраться, что важнее: народная люстрация - когда бросаешь кого-то в помойку, законна ли люстрация - когда бросаешь за решетку. Возможно в помойку - интереснее, но за решетку - правильнее.

Чем важна для вас премия Книга года ВВС?

Премия книга года ВВС для меня важна прежде всего тем, что любые разговоры вокруг нее попадают в информационное поле. Любая книга в Украине не избалован вниманием СМИ. Если книга получит дополнительный профессионально подготовленный площадка, на которой ее можно обсуждать, - это даже важнее, чем факт получения самой премии.

Разговор с Андреем Кокотюхой вела Евгения Шидловская