Эксклюзив. Телеведущая и актриса Василиса Фролова – гостья ток-шоу "Люди. Hard Talk"

Фролова: Это было более 20 лет назад. Тогда еще все модели назывались манекенщицами.

Влащенко: Вы работали в Парижском агентстве, в Москве. А что такое было быть русской девочкой-моделью в те годы?

Фролова: Это было достаточно опасно. Это была середина тех самых 90-х, когда мне нечего было на хлеб намазать буквально, и поездка в Париж в 95-ом году была для меня спасением. Я даже не была на выпускном вечере в школе, потому что я понимала, что надо хвататься за эту палочку и быстрее уезжать из района новых домов в Харькове. Мы жили в одной комнате  вчетвером, в другой комнате жили еще четыре девочки. Абсолютно нормальная ситуация для русских и украинских моделей. Особенно в 90-х годах в Париже. Мы получали франков 300. Их хватало только на багет, круасан и билеты на метро. И мы таскались с булками по автобусам, по метро, ходили по кастингам. За полгода я поняла, что я не выдержу такого ритма. Я уехала в Москву, где с парижским буком и парижскими своими работами я была уже в десятке…

Влащенко: А уже прошла в это время эпоха красных пиджаков?

Фролова: Нет, она была еще в самом расцвете.

Влащенко: Этот опыт, он важный? Опыт бедности и ожесточенной борьбы за жизнь, он важен для человека?

Фролова: Безусловно. Но я не думаю, что специально нужно какого-то ребенка, который не подвержен такому, окунать в какую-то среду, где он бы мог взрастить себя духовно и специально его обременить. Нет. Время такое. Каждый человек же живет в свое время. Вот мы сейчас с вами год Майдана, я уверена, празднуем, не просто так. Это тоже еще то испытание для нашей нации. И непонятно еще, какие времена будут тяжелее. Те, которые нас ожидают, или середина 90-х.

Влащенко: Насколько вы интегрированы во всякие политические вещи? Что для вас был Майдан?

Фролова: Майдан абсолютно перевернул мои планы. Я собиралась уехать учиться на целый год, потому что я поступила на 4-й курс одного лондонского колледжа. Я очень давно мечтала туда поступить, собирала документы два года. В октябре я уехала на целый месяц на подготовительные курсы. К тому времени я уже успела дать несколько интервью о том, что я уезжаю в Лондон на год. И я должна была с января 2014-го по январь 2015 года наконец-то закончить свое высшее образование. И когда я после месячного обучения приехала сюда, у меня не было планов о работе, были планы только уехать. Но тут эти события так засосали, что, безусловно, речи ни о каком учении в Лондоне не могло быть, потому что мы начали отдавать все, что у нас есть. Да и продолжаем это делать.   

Влащенко: А теперь уедете?

Фролова: Конечно. Сейчас появилось три работы. Абсолютно других. У меня немного вектор работы моей изменился. Мне это очень нравится. Я учусь на практике больше. Когда закончатся все контракты, я обязательно должна туда поехать. 

Влащенко: Вы имели проекты на телевидении. Не кажется ли вам странным, что с кем, кто работает на телевидении, ни разговариваешь, никто его не смотрит. Друзья наши тоже не смотрят телевидение. А для кого мы, собственно говоря, его делаем? Что это за люди, которые еще смотрят телевидение, и какой в этом смысл?

Фролова: Безусловно, те люди, для которых мы работаем, смотрят нас в интернете. И очень хорошо, что многие боссы холдингов проснулись и начали больше бюджета отдавать интернету. Но, с другой стороны, не стоит закрывать глаза на то, что кроме нашей узкой тусовки, которая читает несколько медиа-ресурсов в интернете, есть еще и многомиллионная страна, которая все равно смотрит телевизор. И не стоит делать вид, что этого нет. Потому что если мы посмотрим рейтинги, ради которых все равно продолжаем работать и, видимо, еще лет десять будем продолжать работать по тем же схемам, то и во Львове, и в Виннице, и в Житомире смотрят телевизор.

Влащенко: Аудиторию надо чувствовать?

Фролова: Я уже ни в чем не уверена. Я выходила с "Нового канала", где веду очень желтую передачу, и встретила целый класс 6-7-летних визжащих детей. И они все тянутся с телефонами, чтобы сфотографироваться со мной. Зачем они смотрят эту "желтуху"? Когда я работала у Шустера, мне начали передавать привет чьи-то бабушки. А во время работы на "М1" меня знали одни студенты, школьники, и мне казалось, что вот это как раз моя аудитория, и только.

Влащенко: Вы сейчас в эфире  радио "Вести". А у моих коллег существует такое твердое убеждение, что на телевидение и на радио звонят только сумасшедшие.

Фролова: Абсолютно. Ни один нормальный человек не позвонит на радио. Но как раз формат радио "Вести" немного меняет эту традицию. И мне это очень нравится. И еще мне очень нравится, что слушатели радио "Вести" в основном не знают, кто я такая.

Влащенко: Потому что вы в другой нише существовали все это время.

Фролова: Мне очень нравится переходить из одной ниши в другую. Это абсолютно разные целевые аудитории. Это очень интересно.

Влащенко: Когда я училась в театральном, мои друзья, режиссеры, просили меня сниматься в их дипломных фильмах. И делали это более-менее удачно, потому что мне предложили перейти на актерский. Я не хотела. И более того, всю жизнь сочувствую актерам и актрисам, потому что мне кажется, что это такая профессия, когда нужно все время ждать, когда кто-то позовет, пригласит.

Фролова: …где нужно все время пить. Все актеры – пьяницы. Если бы фильмы снимались в прямом эфире, я бы…Актер пьет всегда. И во время съемок, и во время ожидания этих съемок. Я снялась в нескольких фильмах, но я заметила.

Влащенко: Не захотелось стать кинозвездой?

Фролова: Мали ли что я хочу. У меня была особая история с кино. Меня пригласил сам Матешко сняться в его картине, в главной роли. Причем, сценарий написала женщина, которая увидела меня в телевизоре, увидела, что я похожа на Уму Турман, и написала комедийную семейную историю. Это была история, написанная специально под меня. И меня пригласил Матешко сыграть главную роль. Ну, как тут откажешься? У меня никаких актерских амбиций никогда не было, и я не думаю, что это мой путь. Да и играю я неважно.

Влащенко: Это ваш новый опыт – существование в радиоэфире?

Фролова: Абсолютно. Так получилось, что за месяц до того, как меня пригласили на радио "Вести", еще никто не знал об этой радиостанции, и до сих пор многие относятся к ней с большой опаской и подозрением. Ведут какие-то страшные расследования по поводу того, кто же там инвестор, и я тоже была запутана в этой паранойе  несколько месяцев, когда мы могли друг другу в полтретьего ночи звонить и говорить  какую-то фамилию. 

Влащенко: А разве это имеет какое-то значение, вообще, кто инвестор?

Фролова: Именно во время Майдана, конечно. Как раз в марте начали набирать основной состав ведущих, и именно тогда это было очень важно, конечно.

Влащенко: Вы думали, идти или не идти?

Фролова: Безусловно. Я написала большой пост о том, что как только я узнаю о тех фамилиях, которые могли бы порочить нашу репутацию…

Влащенко: Но вы узнали?

Фролова: Да. Абсолютно нормальные, хорошие, нейтральные люди, которые, причем, еще за это время могут между собой меняться.  

Влащенко: У них есть фамилии какие-то?

Фролова: Мы не имеем права по контракту разглашать эти фамилии. До этого мне предложили работать на радио "Аристократ". Это цифровая радиостанция. И так получилось, что в моей жизни в один момент возникло две радиостанции. Я поняла, что отверчиваться бесполезно, и согласилась на обе.

Влащенко: Насколько я понимаю, это совершенно разные реальности?

Фролова: Да, это разные аудитории. Там достаточно маргинальная аудитория, там мы ставим любую музыку, там нет вообще никакой цензуры. На "Вестях" ее тоже нет, но там есть формат. А на радио "Аристократ" мы можем делать все, что угодно.

Влащенко: Но это же очень интересно. Я считаю, что за интернет-радио вообще будущее. Так же, как за интернет-телевидением. Вы, как я поняла, читающая девушка, и вам нравится читать письма писателей. Какие они в личной переписке?

Фролова: Живые. Конечно, это переписка живых людей. Чьи-то письма всегда читать  гораздо интересней, чем оригинальную литературу. Я сейчас читаю меньше, чем хотелось бы. Я сейчас стараюсь читать в основном на английском, а Набокова на английском я пока не осилю.

Влащенко: Набоков это единственный из русских авторов, который осилил английский. В том смысле, что его книги на английском были такими же органичными, как и его книги на русском. Что вас поразило за последний год из книг? Что вам понравилось?

Фролова: Я за последний год не так много читала, как хотелось бы.

Влащенко: У вас три работы, вы много работаете. Мне кажется, что когда женщина много работает, это как-то неприлично.

Фролова: Я очень красиво и хорошо отдыхаю.

Влащенко: А как?

Фролова: Я ненавижу планирование, но отдых приходится планировать. Я всегда стараюсь уезжать, при малейшей возможности.

Влащенко: Сколько раз в год вы путешествуете?

Фролова: Раз в два-три месяца я всегда уезжаю. Хотя бы на неделю. Зимой я еду минимум на месяц.

Влащенко: В тепло или в холод?

Фролова: В тепло, хотя люблю холод. Я летом в холод уезжаю.

Влащенко: Я знаю, что вы не доучились на соцфаке. А вы где-то доучились?

Фролова: У меня два незаконченных высших образования. Это ахиллесова пята.

Влащенко: Сегодня это уже не имеет никакого значения.

Фролова: Абсолютно. Но раз мы об этом говорим, значит, имеет.

Влащенко: Я много лет работодатель. И я прихожу к выводу, что украинское высшее образование, оно как бы больше не существует. И, как правило, талантливо в любой сфере работают те люди, которые занимаются самообразованием: много читают, много по профессии пытаются узнать. Конечно, врачом самостоятельно стать нельзя.

Фролова: Мне кажется, что и журналистам, и даже теле- и радиоведущим необходимо журналистское образование. Мне ужасно неудобно перед своими работодателями, что у меня в трудовой написано, что я журналист. Я – не журналист. У меня всего лишь 14-летний опыт работы на телевидении. При этом меня приглашают вести какие-то лекции.

Влащенко: У Бродского не было даже среднего образования. Но он в США блестяще читал лекции.

Фролова: Я тоже иногда соглашаюсь проводить встречи с людьми, которым что-то интересно узнать о работе в кадре. Но мне кажется, это не совсем правильно.

Влащенко: Доучиваться будете в любом случае?

Фролова: И не единожды. У меня есть много примеров, когда женщины после сорока начинают новую жизнь, получают не одно, а два, три образования.

Влащенко: Наши политики закрытые, зашоренные люди. Они никогда не могут сказать простых, человеческих вещей. Все же самодостаточные люди, так почему не отпустить свою жизнь и быть просто собой? Есть ли в нашей стране человек, который никогда не пробовал план?

Фролова: Признаюсь честно: наркотики – не мои лучшие друзья. Мне нужно много работать. Возможно, если б я отдыхала больше, я бы с ними как-то и подружилась. И это очень обывательская точка зрения, что когда люди видят просто смеющегося человека, откровенно отвечающего на вопросы, то значит, точно что-то употреблял. И, вообще, если она в тусовке,  значит точно имеет дело с наркотиками.

Влащенко: Понимаете, мы настолько привыкли, что наши люди закрыты, что когда человек смеется и говорит простые нормальные вещи…

Фролова: На "Вестях" знают, что когда я высыпаюсь, я прихожу в идеальном настроении. Я могу громко петь, вести себя не совсем прилично. Но коллеги уже привыкли. Они просто знают мой характер.

Влащенко: Вы замужем?

Фролова: Нет.

Влащенко: Почему?

Фролова: Не сложилось. Сама не пойму. Видно, так вот я мучаю своих мужчин.

Влащенко: Есть же целое поколение 30-35-летних украинских девочек, известных, которые не замужем. Это завышенные ожидания?

Фролова: Если б у меня был выбор выйти замуж или работать, возможно, я бы уже сейчас вышла замуж. Но если у меня нет такого выбора, я ж не могу ждать, когда меня позовут замуж. Я работаю и читаю, читаю. Мне кажется, само наличие штампа в паспорте тоже не так уж важно. Главное, наличие человека, с которым можно помолчать. И не обязательно выходить замуж.

Влащенко: Необязательно выходить замуж, чтобы родить, кстати говоря.

Фролова: Абсолютно. И необязательно от человека, который молчит, мне кажется.

Влащенко: А институт брака устарел?

Фролова: Мне кажется, что сейчас он возрождается. Хотя я за свою жизнь не видела ни одной по-настоящему счастливой семьи. Я бы очень хотела большую семью, с собаками, с большим количеством детей. Своих и не только. Так и будет, безусловно. Надо только высшее образование закончить.

Влащенко: А был в вашей жизни мужчина, за которого вы хотели бы выйти, но не сложилось?

Фролова: Конечно.

Влащенко: Он был занят, он любил кого-то другого?

Фролова: В моей жизни очень много мужчин. Ежедневно. Я благодарна судьбе за это. Мне всегда есть, кем увлечься. Времени мало.

Влащенко: Если б у вас не было эфиров, чем вы хотели бы заниматься?

Фролова: Я думаю, что я еще много чем займусь. Начиная от вязания и заканчивая музыкой. Время же интересное. В стране же ничего нет. Жаль, что время трагическое, но перспективное.

Влащенко: А бывают времена не трагические?

Фролова: Всегда надо с чем-то сравнивать.

Влащенко: Мне кажется, что трагедия во времени заложена изначально. О каком бы времени ни шла речь.

Фролова: Как и счастье. В чистом виде его не может быть.

Влащенко: О каком несовершенном поступке в жизни вы жалеете?

Фролова: Не могу вам ответить на этот вопрос. Это касается не только меня.

Влащенко: Вы можете у меня что угодно спросить.

Фролова: Сколько времени вы посвящаете тому, чтобы хорошо выглядеть? И насколько это тяжело вам дается?

Влащенко: Я, к сожалению, вообще практически этим не занимаюсь. Единственно, 40 минут йоги каждый день – обязательно. И то, сейчас уже начинаю пропускать. Вообще, у меня есть мечта, что когда-нибудь я уеду, куплю себе маленькую гостиницу, там буду писать книжки, кататься на лыжах. Это должно быть обязательно где-то высоко. Я же социопат.

Фролова: Я заметила.

Влащенко: Спасибо большое. С нами сегодня была Василиса Фролова.