Легкая добыча

Россия от «совка» получила в наследство инфантилизм целого культурного слоя: что мне по сердцу, то и есть истина, передаёт «Хартыя'97».

Что представляет собой букет осознанных воззрений, преобладающих сегодня в России? Это микс из обрывков мыслей и произведений известного ряда писателей и публицистов двух минувших веков. В их трудах есть все, кроме положений, вполне выдержавших проверку временем, то есть – исследованием и логикой. В алфавитном порядке: Аксаковы, Бердяев, Гоголь, Данилевский, Достоевский, Ильин, Леонтьев, Солженицын, Тютчев… Люди, которых интересует не факт, а пророчество, цитируют их поминутно. Не случайно в этом перечне нет и быть не могло, например, Тургенева, хотя свое мировоззрение он изложил лучше и короче всех: "Я преимущественно реалист – и более всего интересуюсь живою природой людской физиономии; ко всему сверхъестественному отношусь равнодушно, ни в какие абсолюты и системы не верю, люблю больше всего свободу – и, сколько могу судить, доступен поэзии".

Обычный образованный человек легко существует без властителей его дум. Романтик-утопист не видит себя без авторитета. Там, где речь идет о спасении человечества, об избавлении его от скверны, совершенно немыслимо обходиться без цитат и перепевов. Это была бы такая отсебятина, за которую прямая дорога на костер. Для чего тогда Книга, Завет, Писание, Слово?! Здесь и ответ на вопрос, почему не возвели в культ Тургенева, почему решили без всякого обсуждения – и решили правильно, – что для дела такой важности он не подходит.

Самоанализ Тургенева есть продукт и символ мира, который освобождается от абсолютов – расколдовывается, если вспомнить давнее определение. А мы без абсолютов еще не можем – что за жизнь без них? На тургеневский завет невозможно сослаться, желая раскрыть и обосновать себя перед людьми. Ну, как сказать: мне плевать на всякие абсолюты и системы, потому что так учит Иван Сергеевич Тургенев?! А сказать: я верю, что Россия с ее православием спасет мир, потому что так думали Владимир Соловьев и Федор Михайлович Достоевский, – можно.

От совка Россия получила в наследство инфантилизм целого культурного слоя. Продукт магического воспитания. Что мне по сердцу, то и есть истина. Живу в мире красивых, давным-давно произнесенных слов. Не изучаю, не анализирую, а воспринимаю таинственные сигналы и послания, верю, исповедую. В этом-то слое и прижилось учение о "Русском мире". Известный прохиндей-изобретатель сей утопии имел в виду помочь укрепиться партии жуликов и воров – и не ошибся. Слова, в которые он сам не верил ни одной минуты, таки легли на душу миллионам, иначе их меньше огорчало бы сегодня существование Запада и потянувшейся к нему Украины. Он не верил, но профессура-то МГУ, не говоря о других очагах просвещения, верит поголовно!

Поклонник Шпенглера может сказать не без ухмылки, что в данном случае культура огрызается на цивилизацию, магия – на здравый смысл. Древность, уж точно, – на современность. Гоголевский хутор – на город Белинского. Белинского, кстати, для этого слоя тоже как не было. В отместку, что ли, за то, что некогда требовалось твердить наизусть: "Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и неволе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью"?

Сливки послесоветской толпы оказались легкой добычей самодержавия, такого прожженного, какого Россия еще не знала. Уваров с Победоносцевым, Ленин-Сталин, вплоть до Суслова не были циниками. Гитлер и Муссолини с их активом – тоже. Все они не смотрели на себя как на ушлых торговцев гнилым товаром. Нынешние их преемники на себя смотрят именно так. Беспредельщики, одним словом.

Анатолий Стреляный, «Радио Свобода»

Фото: svoboda.org