Таджикский бунт

Вооруженный мятеж в Таджикистане называют следствием политики Эмомали Рахмона по централизации власти. И опасаются, что за этим восстанием последуют новые. Нынешнее восстание должно стать для Москвы тревожным звоночком. Ситуация в Таджикистане ухудшается с каждым месяцем, а силовые действия властей не являются решением проблемы, скорее ее усугубляют.

Таджикский президент давно взял курс на пересмотр так называемого Московского соглашения (завершившего гражданскую войну в Афганистане национальным примирением, легализацией Объединенной таджикской оппозиции и предоставлением ее лидерам 30-процентной квоты во власти). Под прицел попала самая известная и популярная оппозиционная сила — Партия исламского возрождения.

«Наша партия уже рассматривалась не как партнер по мирным договоренностям, построению стабильного Таджикистана, а как конкурент или даже потенциальный враг таджикского народа. Появилось множество материалов в СМИ, в которых говорилось, что наша партия стояла у истоков гражданской войны в Таджикистане. В сознание масс начала насаждаться идея, что партия несет в себе угрозу национальному единству и будущему Таджикистана», — поясняет лидер партии Мухиддин Кабири, вынужденный покинуть страну.

Однако если раньше речь шла о давлении, то сейчас власти взяли курс фактически на ликвидацию оппозиции. Причин для такого решения было как минимум две. Во-первых, в стране растет социальное напряжение. Резкое падение курса рубля и экономический кризис сокращает доходы и делает пребывание в России таджикских гастарбайтеров экономически нецелесообразным.

Они едут домой, к семьям — а работы там нет. Соответственно, к власти появляются серьезные претензии, и — это во-вторых — волну недовольства могут возглавить представители оппозиции. Ряд ее членов уже проходят стажировку в ИГ (деятельность этой организации на территории Российской Федерации официально запрещена) в Афганистане. К ним присоединяются даже представители власти (достаточно вспомнить отъезд в ряды ИГ одного из командиров таджикского ОМОН), которые обещают вернуться с накопленным опытом и полученными друзьями в Таджикистан для восстановления там справедливости.

Возможно, поэтому президент Рахмон и решил нанести превентивный удар по силам, которые могут возглавить народный протест. Власть потребовала роспуска Партии Исламского Возрождения. Предлогом фактически стало слово «исламское» в ее названии. Согласно заявлениям представителей МВД, члены партии вовлечены в пропаганду экстремистских идей террористической группировки «Исламское государство» (запрещенной в России). Рахмон рассчитывал, что этот предлог позволит ему получить поддержку от Москвы и соседей.

«Нетрудно предположить, что антиоппозиционная карательная практика будет трактоваться в русле модных сегодня идеологем, согласно которым весь неофициальный ислам относится к проявлениям экстремизма и терроризма. Это найдет понимание как в Москве, Пекине, Вашингтоне, где не преминут подыграть Рахмону, так и в соседних республиках, поскольку те же инструменты используются и там, и антиисламская практика официального Душанбе вполне вписывается в общемировой тренд», — говорит политолог Александр Князев. В результате власть поставила партии ультиматум, и 7 сентября — последний срок когда Партия исламского возрождения может добровольно самоликвидироваться.

И вот за несколько дней до роспуска — 4 сентября — в стране организован вооруженный мятеж полутора сотен профессиональных военных, который возглавил замминистра обороны Абдулхалим Назарзода. Во время гражданской войны он был полевым командиром, и воевал на стороне Объединенной таджикской оппозиции. После окончания войны он среди прочих представителей оппозиции вошел во власть и занял ответственный пост в военных структурах. О конкретных причинах его выступлений ходят разные слухи, но, безусловно, одним из основных стимулов стал пересмотр Рахмоном условий Московского соглашения.

Вооруженная группа Назарзоды провела ряд нападений на правительственные объекты, захватила огромное количество оружия и, потеряв сравнительно небольшое число бойцов (около 10), отступило в Ромитское ущелье. Общее число погибших со стороны правительственных сил пока неизвестно — власти говорят о 8 погибших силовиках, альтернативные источники — о десятках погибших военнослужащих. Сейчас верные правительству войска окружили Ромитское ущелье и требуют от восставших сдать оружие.

С одной стороны, поддерживать Рахмона в этой ситуации Москве не стоит. Таджикский президент уже зарекомендовал себя как крайне конфликтный руководитель, постоянно нарушающий свои обязательства и притесняющий российский бизнес. Однако с другой стороны Россия не может допустить государственный переворот в Таджикистане, осуществленный исламистами. Что бы не говорили об умеренности Партии Исламского Возрождения, их приход к власти в Таджикистане может вызвать «принцип домино» во всем регионе.

Ни для кого не секрет, что в соседних Узбекистане и Киргизии тоже крайне сложная социально-политическая обстановка. Власти неспособны удовлетворить нужды населения, часть которого (ассоциируя неэффективных правителей со светской формой правления в целом) ищет альтернативные методы государственного устройства, которые были бы более справедливыми к ним.

В результате регион представляет из себя идеальное пространство для исламских проповедников, в том числе и радикальных. А учитывая общий тренд в политическом исламе, приход исламистов к власти может резко радикализировать республики Средней Азии и привести к серьезным проблемам для Москвы. Проблемам, на решение которых у занятой Украиной России может попросту не хватить ресурсов.

Поэтому у российских властей в общем-то не осталось выбора — они вынуждены были поддержать Эмомали Рахмона. «Владимир Путин расценил события в Таджикистане — нападения на сотрудников правоохранительных органов — как попытку дестабилизации ситуации в республике и заверил руководство страны в поддержке со стороны России», — говорится на сайте российского президента.

Однако нынешнее восстание должно стать для Кремля тревожным звоночком. Ситуация в Таджикистане ухудшается с каждым месяцем, а силовые действия властей не являются решением проблемы, скорее ее усугубляют. «От того, что нас закроют, таджикский народ жить лучше не станет», — отметил лидер Партии Исламского Возрождения Мухиддин Кабири.

В этой ситуации новые мятежи практически неизбежны — если только России не удастся убедить или заставить Эмомали Рахмона соблюдать Московское соглашение и не стремиться к установлению тотальной диктатуры в стране.