Владимир Путин: Cегодня мы не планируем участие в войсковых операциях на территории Сирии

Будет ли Россия участвовать в военной операции в Сирии, как в Москве относятся к суверенитету Украины и что думают о предстоящих в США президентских выборах - на эти и другие вопросы ответил президент РФ Владимир Путин в интервью американскому журналисту Чарли Роузу. Интервью выйдет накануне выступления Путина на Генассамблее ООН, — передает ТАСС.

- Вы выступите в ООН с речью, которую сильно ждут. Вы будете выступать в ООН впервые за много лет. Что вы скажете в ООН, Америке, всему миру?

- Поскольку наше интервью выйдет перед моим выступлением, то мне кажется, было бы нецелесообразно подробно излагать все, что я собираюсь сказать. Но в общих чертах, конечно, я вспомню об истории Организации Объединенных Наций, уже сейчас могу сказать о том, что решение о создании ООН было принято как раз в нашей стране, в Советском Союзе на Ялтинской конференции. Советский Союз, Россия, как правопреемница Советского Союза, является страной-учредительницей Организации Объединенных Наций и постоянным членом Совета Безопасности.

Конечно, нужно будет сказать о дне сегодняшнем, о том, как сегодня складывается международная жизнь, о том, что ООН остается единственной универсальной международной организацией, которая призвана поддерживать мир во всем мире. И в этом смысле у нее нет никакой альтернативы сегодня.

Ясно также, что ООН должна приспосабливаться к изменяющемуся миру, и мы все постоянно дискутируем на этот счет: как она должна меняться, какими темпами, что качественно должно измениться.

Разумеется, придется сказать и даже не то, что придется, а нужно будет воспользоваться этой международной трибуной для того, чтобы дать российское видение сегодняшних международных отношений и будущего этой организации и мирового сообщества.

- Мы ожидаем, что вы будете говорить об угрозе "Исламского государства" и о вашем присутствии в Сирии, ведь ваше присутствие там связано с этим. Какова ваша цель присутствия в Сирии, и как это относится к борьбе с ИГИЛ* (старое название террористической группировки "Исламское государство")?

- Я думаю, просто не сомневаюсь, что о проблеме борьбы, о необходимости борьбы с терроризмом будут говорить практически все выступающие с трибуны Организации Объединенных Наций, и мне тоже не уйти от этой темы. Это естественно, потому что это серьезная общая угроза для всех нас, это вызов для всех нас. Сегодня терроризм представляет угрозу для очень многих государств мира, от его преступных деяний страдает большое количество людей – сотни тысяч, миллионы людей. И перед всеми нами стоит задача – объединить усилия в борьбе с этим общим злом.

Что касается нашего, как вы сказали, присутствия в Сирии, то оно выражается на сегодняшний день в поставках оружия сирийскому правительству, в обучении персонала, в оказании гуманитарной помощи сирийскому народу.

Мы исходим из Устава Организации Объединенных Наций, то есть из основополагающих принципов современного международного права, согласно которому помощь та или иная, в том числе и военная помощь, может и должна оказываться исключительно легитимным правительствам тех или иных стран, с их согласия или по их просьбе, либо по решению Совета Безопасности Организации Объединенных Наций.

В данном случае мы имеем дело с просьбой сирийского правительства об оказании им военно-технической помощи, что мы и делаем в рамках абсолютно легальных международных контрактов.

- Госсекретарь Джон Керри сказал, что он приветствует вашу поддержку в борьбе с ИГИЛ. Другие считают, что это боевые самолеты и системы ПЗРК, которые используются против обычной армии, а не против экстремистов.

- Там есть только одна обычная легитимная армия. Это – армия президента Сирии Асада. И ему противостоит, по интерпретации некоторых наших международных партнеров, оппозиция. Но на самом деле, в жизни, реально армия Асада борется с террористическими организациями. Вы же лучше меня знаете о слушаниях, которые только что прошли в Сенате Соединенных Штатов, если я не ошибаюсь, где военные, представители Пентагона, отчитывались перед сенаторами о том, что сделано Соединенными Штатами для подготовки боевой части оппозиционных сил. Ставилась цель сначала подготовить 5-6 тысяч бойцов, потом - 12 тысяч. В результате выяснилось, что подготовлено всего 60, а с оружием в руках борются только 4 или 5 человек, а все остальные просто перебежали с американским оружием в ИГИЛ. Это, во-первых.

Во-вторых, на мой взгляд, оказание военной поддержки нелегитимным структурам не отвечает принципам современного международного права и Уставу Организации Объединенных Наций. Мы поддерживаем исключительно легальные правительственные структуры.

В этой связи мы предлагаем сотрудничество и странам региона, мы пытаемся создать некую координационную структуру. Я лично проинформировал об этом президента Турции, короля Иордании, Саудовскую Аравию. Мы проинформировали об этом и Соединенные Штаты Америки, и господин Керри, о котором вы упомянули, имел обстоятельную беседу на этот счет с нашим министром иностранных дел господином Лавровым, ну и военные наши в контакте между собой обсуждают эту тему. Мы будем рады, если мы найдем общую платформу для совместных действий против террористов.

- Вы готовы присоединиться к США в борьбе против ИГИЛ, и поэтому вы находитесь в Сирии? Другие считают, что ваши цели отчасти заключаются и в том, чтобы сохранить администрацию Асада, ведь сейчас он теряет свои позиции, и для его правительства война идет не очень хорошо. Является ли сохранение Башара Асада у власти целью присутствия России в Сирии? Нет никакого другого способа решения сирийской проблемы, как укрепление действующих легальных государственных структур...

- Правильно, так и есть. Более того, по моему глубокому убеждению, действуя в другом направлении, в направлении разрушения легитимных структур власти, мы можем создать ситуацию, которую сегодня наблюдаем в других странах региона либо в других регионах мира, например, в Ливии, где полностью дезинтегрированы все государственные институты.

Мы наблюдаем похожую ситуацию и в Ираке. Нет никакого другого способа решения сирийской проблемы, как укрепление действующих легальных государственных структур, оказание им помощи в борьбе с терроризмом, но конечно, побуждение их в то же самое время к позитивному диалогу со здоровой частью оппозиции и к проведению политических преобразований.

- Как вы знаете, некоторые из партнеров по коалиции хотят, чтобы сначала Асад отказался от власти, и лишь после этого они будут готовы поддерживать правительство.

- Я бы хотел рекомендовать им направить это пожелание сирийскому народу. Только сирийский народ внутри страны вправе решать, кто и как, и по каким принципам должен управлять страной.

- Вы поддерживаете президента Асада. А поддерживаете ли вы то, что он делает в Сирии, и то, что происходит с теми сирийцами, миллионами беженцев и сотнями тысяч людей, которые погибли, и многие из них были убиты его людьми?

- А как вы считаете, правильно ли поступают те, кто поддерживает вооруженную оппозицию и, главным образом, террористические организации только для того, чтобы свергнуть Асада, не заботясь о том, что будет со страной после полного уничтожения ее государственных институтов?

Вы все время, неоднократно, с настойчивостью, которая достойна лучшего применения, говорите о том, что сирийская армия борется со своим народом. Но посмотрите, кто контролирует 60% территории Сирии. 60% территории Сирии контролирует либо ИГИЛ, либо другие – "Джебхат ан-Нусра" и прочие террористические организации, организации, которые признаны террористическими и Соединенными Штатами, и другими государствами, и ООН.

- Готовы ли вы направить российские войска в Сирию, если в рамках борьбы с ИГИЛ в этом возникнет необходимость?

- Россия не будет участвовать ни в каких войсковых операциях на территории Сирии или в других государствах, во всяком случае, на сегодняшний день мы этого не планируем. Но мы думаем над тем, как интенсифицировать нашу работу и с президентом Асадом, и с нашими партнерами в других странах.

- Многие считают, что действия Башара Асада играют на руку ИГИЛ, что ужасное отношение к сирийскому народу, против которого режим использует баррель-бомбы и предпринимает другие враждебные действия, является своего рода помощью ИГИЛ. Следовательно, если Башар Асад уйдет, то в стране настанет переходный период, который будет способствовать борьбе против ИГИЛ.

- Выражаясь профессиональным языком спецслужб, могу сказать, что такая оценка - это явное активное мероприятие врагов Асада. Это антисирийская пропаганда.

- Это очень широкая формулировка, кроме всего прочего, это может означать новые усилия со стороны России для того, чтобы взять на себя лидирующую роль на Ближнем Востоке, и что это представляет собой вашу новую стратегию. Действительно ли это так? Более двух тысяч боевиков - выходцев из бывшего Советского Союза находятся на территории Сирии?

- Нет. Более двух тысяч боевиков, выходцев из бывшего Советского Союза находятся на территории Сирии. Есть угроза, что они к нам вернутся. Так чем ждать, пока они к нам вернутся, лучше помочь Асаду бороться с ними там, на территории Сирии. Вот это самый главный побуждающий мотив, который подталкивает нас к тому, чтобы оказать Асаду содействие. В целом мы, конечно, не хотим, чтобы ситуация в регионе сомализировалась.

- Вы гордитесь Россией, и это значит, что вы хотите, чтобы Россия играла более значительную роль во всем мире. И это один из таких примеров.

- Это не является нашей самоцелью. Я горжусь Россией. Нам есть, чем гордиться. Но у нас нет какого-то фетиша по поводу супердержавности России на мировой арене.

- Но Россия ‒ одно из лидирующих государств, потому что у вас есть ядерное оружие. Вы – сила, с которой нужно считаться.

- Я надеюсь, иначе, зачем же мы имеем это оружие?

Украина ‒ это отдельная большая проблема, в том числе и для нас. Это самая близкая к нам страна. Мы все время говорили, что Украина ‒ братская страна, так и есть. Это не просто славянский народ, это самый близкий к русским народ: язык очень похож, культура, общая история, общая религия и так далее.

Что я считаю абсолютно неприемлемым для нас? Решение вопросов, в том числе спорных вопросов, внутриполитических вопросов в республиках бывшего Советского Союза с помощью так называемых "цветных" революций, с помощью переворотов и неконституционных способов смещения действующей власти. Вот это абсолютно неприемлемо. Наши партнеры в Соединенных Штатах не скрывают, что поддерживали тех, кто выступал против президента Януковича.

- Вы считаете, что Соединенные Штаты связаны со свержением Виктора Януковича, когда он был вынужден сбежать в Россию?

- Я знаю об этом точно.

- Откуда вам это известно?

- Очень просто. Потому что люди, которые живут на Украине, у нас с ними тысячи совместных всяких контактов и тысячи связей. И мы знаем, кто, где, когда встречался, работал с теми людьми, которые свергали Януковича, как их поддерживали, сколько платили, как готовили, на каких территориях, в каких странах и кто были эти инструкторы. Мы все знаем. Собственно говоря, наши американские партнеры этого уже и не скрывают.

- Вы уважаете суверенитет Украины?

- Конечно. Но мы хотели бы, чтобы и другие страны уважали суверенитет других стран, в том числе и Украины. А уважать суверенитет ‒ это значит не допускать государственных переворотов, антиконституционных действий и незаконного смещения легитимных властей.

- Каким образом происходит смещение легитимной власти? Какова роль России в обновлении власти на Украине?

- А Россия никогда не принимала и не собирается принимать участия в действиях, направленных на свержение легитимной власти.

- Но было ли вам необходимо использовать военную силу, для того чтобы выполнить эту цель?

- Нет, конечно.

- Многие говорят о военном присутствии России на границах Украины, и некоторые даже утверждают, что российские войска находятся на территории соседней страны. У вас есть военное присутствие в Европе?

- Да.

- В Европе находится тактическое ядерное оружие Соединенных Штатов, не будем об этом забывать. Это что означает, что вы оккупировали Германию или только преобразовали оккупационные войска в войска НАТО? А если мы держим свои войска на нашей территории на границе с каким-то государством, вы считаете, что это уже преступление?

- В США о вас очень много говорят.

- Нечем больше заняться?

- Может быть, они – просто любопытные люди? Может быть, вы – интересный человек, может, в этом все дело? Они знают, что вы работали в КГБ, затем строили свою политическую карьеру в Санкт-Петербурге, став заместителем мэра, и далее переехали в Москву. Примечательно то, что они видят вас на фотографиях с голым торсом, скачущим на лошади, и они говорят: это человек, который создает свой образ сильного мужчины.

Вы любите свою работу, вам нравится представлять Россию, и я знаю, что вы работали во внешней разведке, и я понимаю, что это ваша работа – "читать" людей.

- Была моя работа. Сегодня у меня другая работа и уже довольно давно.

- Кто-то в России мне сказал, что бывших сотрудников КГБ не бывает.

- Вы знаете, бесследно не проходит ни один этап нашей жизни. Чем бы мы ни занимались, что бы мы ни делали, всегда эти знания, этот опыт - они всегда остаются с нами, и мы несем их с собой дальше, как-то используем. В этом смысле – да, они правы.

- Однажды один из сотрудников ЦРУ сказал мне, что вы обладаете важными навыками. Вы можете очаровывать людей, и у вас это хорошо получается. Вы их своего рода соблазняете.

- Ну, если вам сказали в ЦРУ, то так, наверное, оно и есть. Они специалисты неплохие.

- Вашему рейтингу популярности в России, я думаю, позавидует любой другой политик в мире. Что делает вас настолько популярным?

- Есть нечто, что объединяет меня и других граждан России, у нас есть нечто общее, что нас объединяет, ‒ любовь к Родине.

- Во время празднования 70-летней годовщины окончания Второй мировой войны, когда все вспоминали о жертвах, которые понесла Россия, нас всех очень сильно тронула картина: вы стояли со слезами на глазах, держа в руках фотографию вашего отца.

- Да, моя семья понесла серьезные потери, мои родственники в целом в ходе Второй мировой войны. Это правда. В семье отца - у них было, по-моему, пять братьев - четверо погибли, по-моему. Со стороны мамы ‒ там тоже примерно такая же картина. Россия вообще пострадала сильно. Конечно, мы не можем этого забыть и не должны забывать, не для того, чтобы кого-то обвинять, а для того, чтобы ничего подобного в будущем не повторилось.

- Вы также сказали, что самой ужасной трагедией прошлого века был распад Советского Союза. Однако некоторые люди смотрят на Украину и Грузию, думая, что вы хотите воссоздать не советскую империю, а скорее сферу влияния, которую Россия, по вашему мнению, заслуживает из-за связей, существовавших все эти годы. Почему вы улыбаетесь?

- Вы меня радуете. Нас все время подозревают в каких-то амбициях и все время стараются либо что-то исказить.

Я действительно сказал, что считаю распад Советского Союза огромной трагедией XX века. Знаете почему? Прежде всего, потому что в одночасье за границами Российской Федерации оказались 25 миллионов русских людей. Они жили в единой стране, вдруг оказались за границей. Представляете, сколько проблем возникло? Бытовые вопросы, разъединение семей, экономические проблемы, социальные проблемы ‒ просто не перечислить всего. А вы считаете, что это нормально, что 25 миллионов русских людей оказались вдруг за границей? Русские оказались самой большой разделенной нацией в мире сегодня. Это не проблема? Для вас, возможно, нет, а для меня – проблема.

- Многие в России вас критикуют. Насколько вам известно, они говорят, что Россия скорее автократична, чем демократична. Политическая оппозиция и журналисты находятся в российских тюрьмах, их убивают. Они утверждают, что ваша власть безраздельна, а также, что власть и тем более абсолютная власть развращает абсолютно. Что бы вы сказали этим людям, обеспокоенным политическим климатом в России?

- Не может быть никакой демократии без соблюдения закона, и все должны его соблюдать ‒ это самое главное и основное, о чем мы все должны помнить, о чем никто не должен забывать.

Что касается этих трагических вещей, как гибель людей, в том числе журналистов, ‒ к сожалению, это происходит во всех странах мира. Но если это происходит у нас, мы делаем все для того, чтобы виновники были найдены, изобличены и наказаны.

Но самое главное, что мы будем и дальше работать над совершенствованием нашей политической системы, с тем чтобы люди чувствовали, рядовой человек чувствовал, что он влияет на жизнь государства и общества, что он влияет на власть, и чтобы власть чувствовала ответственность перед теми людьми, которые доверяют представителям власти в ходе избирательных кампаний.

- Как вам хорошо известно, если вы, как лидер этой страны, будете настаивать на верховенстве закона и справедливости, тогда можно добиться многого в плане искоренения такого негативного восприятия.

- Можно многое, но не у всех и не все сразу получается. Вот в Соединенных Штатах сколько демократический процесс развивается? С самого начала создания Соединенных Штатов. Ну а что, сейчас, вы считаете, что все решено с точки зрения демократии? Если бы все было решено, то не было бы проблемы Фергюсона, правда? Не было бы других проблем подобного рода, не было бы произвола полиции.
Наша задача заключается в том, чтобы видеть все эти проблемы и вовремя и должным образом на это реагировать. То же самое касается России. У нас тоже много проблем.

- Интересует ли вас Америка в большей степени, чем любое другое государство, с которым вы взаимодействуете?

- Конечно, нам интересно, что происходит в Соединенных Штатах. Америка оказывает огромное влияние на ситуацию в мире в целом.

- Что вам больше всего нравится в Америке?

- Творческий подход к решению стоящих перед Америкой проблем, открытость и раскрепощенность ‒ это дает возможность раскрыть внутренний потенциал людей. Я думаю, что в значительной степени благодаря этому Америка добилась таких потрясающих успехов в своем развитии.

- Позвольте спросить, что вы думаете о президенте Обаме? Как вы оцениваете его?

- Я не считаю себя вправе давать оценки президенту Соединенных Штатов. Это дело американского народа.

- Как вы думаете, его деятельность в международных отношениях отражает слабость?

- Я совсем так не считаю. Дело в том, что в любой стране, в том числе и в США, где может быть даже чаще, чем в какой-либо другой стране, внешнеполитические факторы используются для внутриполитической борьбы. В Соединенных Штатах скоро уже предвыборная кампания. Всегда разыгрывается либо российская карта, либо еще какая-то.

- Позвольте задать вам такой вопрос: как вы думаете, он к вам прислушивается?

- Мне кажется, что мы все друг к другу отчасти прислушиваемся именно в той части, которая не противоречит нашим собственным представлениям о том, что мы должны делать, а чего не должны.

- Как вы думаете, он считает Россию равной? Как вы думаете, считает ли он вас равным? И это то, как вы хотите, чтобы к вам относились?

- Так вы его спросите, он же ваш президент. Как я могу знать, что он думает?

- Наблюдаете ли вы за политическими дебатами в Республиканской партии?

- Наблюдать так, чтобы совсем уже в ежедневном режиме, ‒ нет.

- Марко Рубио – один из кандидатов на пост президента США от Республиканской партии – в ходе дебатов назвал вас гангстером.

- Как я могу быть гангстером, когда я работал в КГБ? Это совершенно не соответствует действительности.

- Люди в России вас боятся?

- Думаю, что нет. Я исхожу из того, что большинство людей доверяет мне, если голосуют за меня на выборах. А это самое главное. Это накладывает огромную ответственность, колоссальную. Я благодарен людям за это доверие, но, конечно, я чувствую огромную ответственность за то, что я делаю, и за результат своей работы.

- Как вам известно, некоторые называют вас царем.

- Ну и что? Меня, знаете, по-разному называют.

- Это имя вам соответствует?

- Нет. Важно не то, как тебя называют со стороны доброжелатели, друзья или твои политические противники. Важно то, что ты сам думаешь о том, что ты обязан делать в интересах страны, которая тебе доверила такое место, такой пост, как глава российского государства.

* ИГИЛ, «Исламское государство» ‒ террористическая организация, запрещенная в РФ