Чем быстрее Эрдоган извинится, тем меньший ущерб понесет Турция

Российско-турецкий кризис развивается по нарастающей. В качестве ответа на уничтожение Су-24 Путин поручил правительству выработать то, что премьер Медведев назвал «комплексом мер в экономической и гуманитарной сферах по ответу на акт агрессии со стороны Турции».

В течение двух дней будет подготовлен перечень санкций — и нет сомнений в том что они начнут действовать уже в ближайшие дни. Потому что Эрдоган пока что делает вид, что ничего не понимает, со своей стороны предлагая России извиняться за нарушение воздушного пространства, пообещав и дальше поступать так же, как 24 ноября.

Эти заявления Эрдоган сделал вскоре после того, как Владимир Путин в четверг еще более резко высказался в адрес турецких властей, назвав «абсолютно необъяснимыми» и противоречащими здравому смыслу и международному праву «предательские удары в спину от тех, в ком мы видели партнеров и союзников по антитеррористической борьбе». Президент России отметил, что «создается впечатление, что турецкое руководство сознательно загоняет российско-турецкие отношения в тупик», потому что «до сих пор мы не слышим ни внятных извинений с высшего политического уровня Турции, ни предложений по возмещению вреда и ущерба, ни обещания наказать преступников за содеянное преступление».

Фактически Путин выдвинул ультиматум Анкаре и перечислил условия, после выполнения которых возможен выход из кризиса: извинения, наказание виновных и компенсация. Отказ Турции был ожидаем — Эрдоган снова сказал, что «мы не знали, чей самолет сбивали», и сообщил, что «очень огорчен реакцией России». Но основные огорчения впереди — Москва приняла решение ввести масштабные экономические санкции против Турции.

Это означает, что в Кремле решили быстро и жестко принуждать Эрдогана к извинениям. Фактически будет перекрыто все, кроме поставок газа и нефти из России, прекращение которых вызвало бы экономическую, да и гуманитарную катастрофу в Турции. Практически Россия объявляет Турции легкую форму экономической войны — «легкую», потому что без отключения поставок энергоресурсов.

Но цель благая. Чем быстрее извинится Эрдоган, тем меньший ущерб будет нанесен отношениям (в том числе экономическим), то есть тем быстрее их удастся восстановить. Никакого иного варианта исправления ситуации нет — от своего ультиматума с требованием извинений Путин не откажется никогда. Форма извинений может обсуждаться — их может принести не сам Эрдоган, а премьер Давутоглу, турецкий МИД или даже военные — но отступить от этого требования уже невозможно.

И это не тупик, а осознанная стратегия Кремля. Там решили максимально жестко надавить экономически, чтобы ускорить процесс осознания турками того, что положение безвыходное.

Расчет единственно верный в ситуации, когда военный ответ невозможен и даже вреден. Уничтожение турецкого самолета в ответ было бы теоретически возможно в первые часы после гибели нашего Су-24 в районе турецко-сирийского пограничья — но турки после провокации начали вести себя более чем аккуратно, не подставляясь под удар. Атаковать турецкие самолеты на турецкой территории после того, как Турция обратилась к НАТО, тоже невозможно. Даже не потому, что это привело бы к столкновению с НАТО (которого бы не было), а потому, что это означало бы неминуемый вооруженный конфликт с Турцией и полный срыв всех переговоров о совместных действиях в Сирии с той же Францией.

Вооруженный конфликт с Турцией протекал бы в форме войны в воздухе на сирийской территории. И такая локальная война не нужна ни одной из сторон — но чрезвычайно выгодна тем, кто хотел бы как сорвать российскую операцию в Сирии, так и втянуть Россию в полномасштабную войну на Ближнем Востоке.

Отсутствие силового ответа со стороны России не означает, что мы потеряли лицо — это один из любимых аргументов сторонников ответного удара — а лишь значит, что мы выбрали другой, более разумный выход из ситуации.

Но давить на Эрдогана экономически бесполезно, возражают те же сторонники «силового решения» — Турция никогда не извинится, поэтому лучше было бы просто ответить по принципу «око за око» и тем самым исчерпать конфликт.

Да, для президента Турции политически и человечески неприемлемо признать неправомочность или хотя бы ошибочность действий против Су-24 — Турция защищает свой суверенитет, около ее границ четыре года идет война, на ее территории миллионы беженцев, в Сирии сотни тысяч, а то и миллионы родственных туркоманов. Эрдоган возвращает величие великой нации, он долго выражал недовольство действиями России в Сирии, турецкие власти предупреждали о возможных последствиях нарушения русскими турецкой границы. И что, теперь признать, что кто угодно может нарушать турецкое пространство, да еще и извиняться перед чуть ли не «агрессорами»? И согласиться с тем, что ты сознательно устроил провокацию?

Конечно, в такой форме ни Эрдоган, ни Турция никогда ничего не признают. Но Россия и не требует, чтобы турецкий президент посыпал свою голову пеплом. Он должен лишь убедиться в том, что потери в том случае, если он останется на своей позиции по Су-24, будут несоизмеримо большими, чем если он начнет от нее отказываться. Пусть аккуратно, постепенно, но начнет. Речь не идет о выборе из хорошего и плохого вариантов — придется выбирать из плохого и совсем плохого.

При этом и сама Россия не выбирает из хорошего и плохого. Мы в любом случае уже понесли репутационные потери по самому факту пропущенного удара в спину, а начиная войну санкций с Турцией, мы понесем и экономические потери. Как раз ради того, чтобы временный ущерб для репутации великой державы не стал постоянным, чтобы пятно на русском мундире не превратилось в нестираемую грязь, мы готовы не только наказать виновника, но и сами понести большие издержки. Вопрос в том, могут ли позволить себе Турция и Эрдоган выбрать упрямство? Не слишком ли велика будет цена?

И тут дело не только в экономическом ущербе. Разрыв с Россией уменьшает свободу маневра Эрдогана — причем как внутриполитическую, так и внешнеполитическую. Обостряются все те угрозы, которые и так существуют как для него лично, так и для Турции в целом. Эрдоган умный и волевой политик, он сумел сделать с Турцией то, что не удавалось никому со времен создателя республики Ататюрка. Но масштабность изменений за 12 лет его правления сопоставима и с размером проблем, с которыми он сталкивается.

Конечно, он попытается использовать конфликт с Россией для усиления своих позиций и сплочения народа вокруг своей фигуры во время «тяжких испытаний». Но ведь целью Эрдогана всегда было в первую очередь повышение статуса Турции на мировой арене — причем без попадания в зависимость от какой-либо иностранной силы, будь то США, ЕС, Россия, Китай или страны Персидского залива. Конфликт с Россией, да еще и в условиях идущей вдоль турецких границ войны, ставит Эрдогана перед выбором.

Конечно, он может призвать нацию смириться с потерей русского рынка и туристов, затянуть пояса и стоять до конца, и даже начать разыгрывать антироссийскую карту для получения помощи от противников нашей страны. И это может даже на какой-то момент привести к упрочению его внутриполитических позиций и к большим авансам со стороны атлантистов. Но во имя чего турки будут «стоять против России»?

Во имя национальной гордости и сохранения уважения к Турции как к региональной сверхдержаве? Но в случае конфронтации с Россией Анкаре не удастся отстоять даже интересы сирийских туркоманов — не говоря уже о курдском вопросе. А сближение с атлантистами и вовсе будет означать куда большую потерю лица, чем извинения перед Россией — ведь Турции придется делать то, чего она так старательно избегала при Эрдогане: играть в чужую игру.

Чтобы не загонять себя в тупик, Эрдогану нужно лишь начать движение в сторону извинений. И исподволь он его уже практически начал — сказав в четверг вечером в интервью France 24, что «если бы мы знали, что самолет был российским, возможно, мы бы предупредили его по-другому».

Для начала можно создать российско-турецко-международную комиссию, которая установит точные координаты событий 24 ноября. И неожиданно для Анкары установит нестыковку в показаниях приборов, спутников, пилотов. Вроде как, по одним данным, Су-24 пересекал границу, а по другим — не пересекал, да и вроде бы турки слегка ошиблись с определением его местоположения и с расстоянием. При желании всегда можно что-то придумать, чтобы сказать то, что нужно, не признавая, естественно, сознательный характер провокации.

Например: мы должны были сбить, потому что думали, что сбиваем над своей территорией, но, как выясняется, сбили-то над сирийской, вот какая незадача, так что мы, получается, не правы, и об этом мы сожалеем. А потом уже и следующий шаг можно будет сделать — извиниться. Не от лица Эрдогана — чтобы ему его не терять, тем более что у России нет цели унизить его. Да, вот и компенсацию можем предложить — ради восстановления нормальных отношений, но не потому, что мы совсем уж неправы. Да, в этом случае немного неправы, но границы наши никому не позволим нарушать и будем сбивать. Да, вот и соглашение с Россией об избежании инцидентов в воздухе подписали — так что русские теперь нас еще больше боятся и не будут залетать даже на пять секунд.

Вопрос только в том, сколько времени понадобится Эрдогану для признания очевидного. Дай бог, чтобы пару недель или месяц — но, если нужно будет, Путин подождет и полгода, и год… И это притом что все это время будет идти сирийская операция. То есть Турция будет жить в положении прифронтового государства, на границах которого воюет страна, объявившая ей экономическую войну.

Россия будет ждать столько, сколько нужно, даже если это займет много лет, может быть, даже до тех пор, пока извинения принесут совсем новые турецкие власти. Было бы странно, если бы Эрдоган этого не понимал.

И еще он наверняка понимает то, что слово «проливы» не стоит даже произносить вслух. Это у нас боятся, что «Турция возьмет и закроет для российских кораблей Босфор — и что будет с нашей операцией в Сирии?». Но Эрдогану такое не может даже прийти в голову — закрытие проливов в условиях мирного времени приведет к последствиям, на фоне которых провокация с уничтожением Су-24 покажется мелким эпизодом.