Румыния съедает Молдавию

Министерство обороны Молдавии уведомило общественность о создании молдавско-румынского батальона. Военные чиновники подчеркнули, что «опыт румынской стороны в международных учениях и миссиях может быть использован для двусторонних отношений, и совместного участия в миротворческих миссиях ООН и ЕС». Все это происходит на фоне блокады российских миротворцев в Приднестровье в исполнении Киева и Кишинева.

Создание совместного батальона — это очередной шаг Бухареста и Кишинева на пути военно-политического сближения. Но что ждут обе стороны от этого сближения? Понять это можно по тем идеологическим категориям, которыми оперируют молдавские и румынские высокопоставленные мужи.

Мы как-то привычно сосредотачиваем внимание на Украине с ее бандеровщиной, забывая, что в Молдавии проходят схожие процессы.
Кишинев во всем покоряется Бухаресту. Бухарест, не стесняясь, возрождает культ маршала Антонеску — союзника Третьего Рейха. Отныне Антонеску — не военный преступник, а национальный герой. Румыно-фашистские войска— не оккупанты, а освободители от «красной чумы». Бессарабия и Буковина в понимании Бухареста — территория Румынии.

Об этом румынские ревизионисты в последнее время не упоминают из-за войны в Новороссии, потому как Румыния позиционирует себя как партнера Киева. Но пару лет назад не было недостатка в заявлениях о румынской Буковине и румынской Бессарабии.

Заразу неонацизма от Бухареста подхватил и Кишинев. В Молдавии тоже Антонеску — не оккупант, а герой. И это притом, что десятки тысяч молдаван воевали в рядах Красной Армии с румынскими фашистами. Казалось бы, родственность молдавского и румынского языка и культуры должны были бы способствовать ускоренному сближению молдаван и румын. Но вышло наоборот: дружить с румынскими агрессорами молдаване не желали, и уходили в Красную Армию и в партизаны.

Кстати, о родственности языка и культуры. Хронологически первым окончательно установился молдавский язык, и уже затем, в силу разных исторических турбуленций, появился румынский. Поэтому, если кому и быть первым, так это Кишиневу. Но Кишинев может быть первым только с историко-хронологических позиций. Политически и экономически Бухарест мощнее и влиятельней, поэтому молдавские государственные мужи робко соглашаются на роль ведомых, на второе место, потому что Молдавия не обладает потенциалом для того, чтобы не бежать за Румынией, а, напротив, вести Румынию за собой.

Свой потенциал Молдавия растеряла, когда вышла из СССР и встала на националистические рельсы. На что надеялась такая крохотная и в основном сельскохозяйственная республика, не понятно. В составе СССР Молдавия могла бы диктовать свою повестку дня румынам, а не послушно глотать идеологический мусор, который ей сейчас скармливают бухарестские зачинатели идеи Великой Румынии.

У Молдавии еще есть шанс. Это — присоединение к Евразийскому Союзу. Но на повестке дня такой вопрос не стоит. В Кишиневе сидят фашиствующие либералы. Они запрещают Георгиевскую ленточку, глушат российские телеканалы, лгут об агрессивных планах России по поглощению Молдавии, лгут о благородных планах Румынии осчастливить молдавский народ и т.д.

Они спешат спрятать свои шкуры под румынским военным зонтиком и потому спешат создать совместную румыно-молдавскую военную единицу, как очередной этап сближения Молдавии и Румынии, после которого Кишинев настолько увязнет в объятиях Бухареста, что уже не сможет оттуда вырваться.

Геополитическую катастрофу своей страны молдавские правители увязывают с собственным благополучием. Потому и ведут республику до сих пор дорогой национализма и русофобии. Только при таких условиях они могут рассчитывать на финансовую помощь Запада.

Павел Чирков

.