Окопная правда лейтенанта Крыжина — о войне, Донецке и о будущем страны под названием Украина

Беседа известного журналиста Александра Чаленко с Евгением Крыжиным — командиром взвода управления артиллерийского дивизиона, который базируется на родине Януковича, в донецком городе Енакиево.

— Как, когда и почему ты вступил в ополчение ДНР? Ты вроде как с южного Сахалина, нет?

— Когда? 13 июля 2014 года. Как? Приехал в Енакиево, в отряд «предателя» и «дезертира» Минёра. А родился я и вырос на Херсонщине. В 1994 году уехал к матери на Сахалин, в Южно-Сахалинск, где и прожил до 2014 года.

— А какими были побудительные причины вступления в ополчение?

— Причин много… В том числе и личные. Ну и да, захотелось что-то изменить в себе, да и понимание было изначально, что ничем хорошим переворот на Украине не закончится.

— Ты вообще до войны в Донбассе служил в армии?

— Нет.

— В каких боях участвовал в течение этого года?

— Оборона Горловки и Енакиево в августе-сентябре прошлого года, Углегорск. Как связист, как комвзвода управления, понятное дело. Лично горла не резал, но артбатареей командовал, да и сам из Д-30 вполне стрелял. (смеётся — авт.)

— Судя по твоим постам в Facebook, ты занимаешься снабжением, правильно?

— Я — комвзвода управления артиллерийского дивизиона. Занимаюсь, в том числе, и связью, а попутно — и снабжением чуть-чуть.

— А чем ты занимался до войны? Какая у тебя профессия?

— У меня медицинское образование, но занимался я много чем. Последние три года — снабжением лечебных учреждений инструментарием и оборудованием, а попутно работал в компании, занимающейся вопросами обеспечения информационной безопасности.

— Если ты в армии не служил, то как же тебя поставили командовать артбатареей?

— А ты думаешь, у нас тут все служили в армии и все артиллеристы? (смеется) Всё началось с пары миномётов, а закончилось 18 штуками Д-30. (смеется). Все учимся военному делу, как без этого?

— Ты, как я понял, принимал участие в летнем 2014 года наступлении ополчения ДНР?

— Иловайск имеешь в виду? Нет, в тот момент мы уже плотно сидели в кольце блокады.

— Разговаривал ли с пленными украинскими солдатами? Если да, что впечатлило в разговорах с ними?

— С пленными? А зачем? Мне они неинтересны. Впрочем, как-то я писал интервью со сдавшимся в плен батальону «Август» военнослужащему ВСУ, могу поделиться.

— Участвовал ли в боях под Дебальцево? Если да, расскажи о каких-нибудь примечательных случаях.

— Мои бойцы, да и вообще много парней из дивизиона участвовало в боях за Углегорск и Дебальцево, «мотострельцы» поимели приличные потери, да и общее управление было отнюдь не на высоте, поэтому по согласованию с Дедом привлекли наш личный состав, старую гвардию, так сказать, для штурма и зачисток. А поскольку батареи на огневых (позициях — ред.), то работали разведчики и взвод управления. Меня, как всегда, никто никуда не пустил — ибо, как говорит командование, не фиг лейтенанту делать на передовой, у него для этого есть замок и личный состав (смеется — авт.).

Так что помёрз на огневых — в результате свалился с бронхитом и Дебальцево вообще пролежал-проболел. Ну, а потом граница, граната, ну ты понял.

— Судя по нашим прежним разговорам, ты, как я понимаю, считаешь себя украинцем?

— Я не считаю, я украинец (смеется — авт.) Моя мать — украинка, мой дед — украинец, прадеды — украинцы.

— Так ты в таком случае за «единую Украину»? Или все же за Новороссию?

— Я не за «единую Украину» и не за Новороссию. Первая — прос…ла всё, что было, за 23 года суверенитета, и, как следствие, — права на существование не имеет. Вторая — это красивая сказочка для людей, повёрнутых на идее «Русскаго мiра». Я за Украину от Изварино до Збруча под полным и тоталитарным управлением Российской Федерации. Как территорию при этом назовут, Малороссией, или там Юго-Западным федеральным округом — непринципиально.

— Знаю, что даже на фронте любишь читать украинскую литературу. Каких украинских авторов предпочитаешь?

— Владимира Беляева читал только в оригинале, на русском «Стара фортеця» совершенно не то. Олеся Гончара периодически перечитываю, Бедзика-среднего, Димарова. Кстати, обалденно на украинский был в своё время переведён Гашек («Бравый содат Швейк»).

— Вот ты приехал с Сахалина. А какое впечатление на тебя произвел Донбасс и сами граждане Донбасса? Что впечатлило?

— Впечатление? Без обид, но такое ощущение, что я уехал с Украины не 20 лет назад, а вчера. Та же разруха и нищета. Уровень жизни на порядок ниже, чем на Дальнем Востоке, а ДВ — отнюдь не Москва, там жить сложно.

—Что впечатлило больше всего в Донбассе?

— Война — самое сильное впечатление.

— Вообще, Донбасс понравился?

— Понравиться — да, понравился, люди здесь хорошие, а остальное построить и восстановить можно.

— Связи с херсонской родиной поддерживаешь? Какие там настроения?

— В Херсоне и области у меня родственники, но во избежание я с ними не контактирую, от греха.

— Кстати, что нравится и что не нравится в Донецке?

— Донецк красив. А не нравятся мне в нём — ну, например, «казаки», у которых рубежи обороны на донецких рынках (смеётся). Впрочем, они всем не нравятся.

— Ты базируешься в Енакиево. А это родной город бывшего украинского горе-президента Виктора Фёдоровича. Что простые енакиевские граждане говорят о своем земляке?

— Яныка помнят, и кстати — с хорошей стороны тоже. За новенькие современные трамваи и автомобили скорой помощи, например.

— Как тебе Енакиево?

— Да и в целом — в Енакиево неплохо, даже с учетом наличия металлургического завода (смеется — авт.).

— Ты такой огромный. Слушай, ты там своих бойцов не объедаешь? Еды тебе хватает? Что предпочитаешь в еде?

— Я ем не больше, чем другие, так что волноваться не о чем — бойцы сыты, и еды им хватает (смеется — авт.). Хороший борщ люблю, страсть просто.

— Слышал разговоры, что ты купил себе недавно джип, и что у тебя золотой айфон. Это правда?

— Мда… золотой айфон, был бы у меня оный — я бы с удовольствием сменял на десяток разгрузок для своих пацанов. Нет, телефон у меня есть — Sony Xperia Z1, купленная с рук за пять килогривен, бо предыдущий смартфон не выдержал суровых армейских будней и развалился на составные части. А джип… Собрали добрые люди нам на него денег — аж 195 тысяч рублей, а посему хватило в аккурат на Mitsubishi Pajero II, 1994 года выпуска, чиненый-перечиненный — но дизельный и ездит (смеется — авт.).

— И последний вопрос: останешься после войны в Донбассе или на Сахалин обратно уедешь?

— It depends (смеется — авт.). Но тутошний климат мне нравится больше, у нас в Южном-Вьюжном ещё снег на сопках лежит, а тут уже, считай, лето (смеется — авт.).

Беседовал Александр Чаленко, портал Украина.ру