Василий Колташов: Китай потянут вниз

Сейчас Китай боится потерять внутреннего покупателя, погнавшись за внешним. Но события не будут зависеть от желания властей КНР. Они будут определяться логикой второй волны кризиса. Поднебесная охвачена сейчас борьбой за сохранение курса своей валюты. Устоит ли юань по отношению к доллару в ближайшие год-два, зависит от властей Китая. Но многое ли они могут изменить?

Китайская экономика уже столкнулась со второй волной кризиса. На фондовом рынке в этом году произошел обвал, остановить который удалось только ценой огромных усилий. Даже деньги пенсионного фонда были брошены правительством на стабилизацию рынка ценных бумаг.

Этой стабилизации, кажется, удалось добиться. И теперь власти предлагают крупному бизнесу разные бонусы, лишь бы он не бежал из Китая в открытую. Придуман план укрепления компаний за счет дозволения им покупать ценные бумаги за пределами Поднебесной.

Вероятно, руководители Китая рассуждают так: купив иностранных акций и облигаций, китайские компании увеличат свой доход, подкрепят свою капитализацию, а это поддержит рынки Китая и, естественно, юань. Последнее становится все более важным. Правительству приходится мириться с выводом капиталов иностранными инвесторами.

Только за сентябрь инвесторы вывезли из страны около 200 млрд долларов. Итог за 2015 год способен составить около триллиона долларов. Но есть еще проблема долгов китайского бизнеса, которые он накопил за пределами страны.

Крупный бизнес перегружен долгами, причем только в 2015 году он должен выплатить внешним кредиторам 700 млрд долларов. Сумма 2016 года — 900 млрд долларов. По словам заведующего Кафедрой политической экономии РЭУ им. Плеханова Руслана Дзарасова, Китай борется с оттоком капиталов, но отмеченное ныне сокращение импорта в страну будет работать против экспорта страны.

А это еще более обнажит главную слабость Поднебесной — это избыточные, исходя из положения на мировом и внутреннем рынке, производственные мощности. Пока сокращения производства в КНР еще не видно, но его расширение затруднительно. Отсюда 18% снижение импорта за десять месяцев 2015 года в сравнении с аналогичным периодом 2014 года.

Щедрое расходование средств на поддержание юаня — не пустая фраза. В 2014 году золотовалютные резервы Китая составляли 4 трлн долларов. С того момента они сократились до 3,4–3,5 трлн долларов. И этот процесс не остановится, деньги уходят.

Однако все это противоречит странному экспертному оптимизму КНР: страна не вваливается в глубочайший кризис, а лишь якобы перестраивается — успешно адаптируется к новым условиям.

Вопросов по Китаю накопилось множество. Первый из них: почему, в самом деле, юаню именно угрожает девальвация? Почему власти не удешевят его, если он переоценен? Разве не так они поступали прежде? Разве США годами не засыпали Китай упреками в недооценке юаня, что была выгодна китайским экспортерам?

Разве экспорт КНР не страдает от «второго кризиса»? Зачем же тогда Китаю держать юань?

Китай сильно изменился после глобальных экономических потрясений 2008–2009 годов. Страна сохранила ориентацию на экспорт товаров, но при этом потратила огромные средства ради роста внутреннего рынка. Его рост во многом способствовал оживлению мировой экономики после первой волны кризиса. Помог рост Китая и повышению мировых цен на сырье.

В России распространено представление, будто нефть подорожала исключительно благодаря политике «количественного смягчения» ФРС США. Это не совсем так. Вклад КНР был не менее значимым. ФРС дала деньги банкам, а Китай обеспечил потребление сырья.

Однако рост китайского внутреннего рынка и индустрии происходил при прежней базовой ориентации экономики на внешние рынки. Власти Поднебесной надеялись, что рост китайской экономики вызовет рост зарубежных экономик.

Отчасти так и произошло. Но лишь отчасти и на не слишком продолжительное время. Могли ли действия КНР привести к новому глобальному экономическому подъему? Нет, но для понимания этого необходимо было понять природу глобального кризиса, осознав и неизбежность его второй волны.

Элиты Поднебесной не могли похвастать подобным. Они и сейчас не понимают, почему юань девальвируется вне зависимости от того, какую долю валютных резервов страна прежде израсходует на его поддержку. А он девальвируется обязательно.

Битва за крепкий юань в самом разгаре. Временами китайская валюта идет вверх по отношению к доллару. Однако в моей оценке перегиба нет. Девальвация юаня, которую летом произвела Поднебесная, была незначительной. Говорить о ней не имеет смысла.

Предстоящая же большая девальвация будет основана на сжатии внутреннего рынка КНР, притом что внешний спрос на китайские товары также будет слабеть. Сейчас Китай боится потерять внутреннего покупателя, погнавшись за внешним. Но события не будут зависеть от желания властей КНР. Они будут определяться логикой второй волны кризиса.

Впереди у Китая большая девальвация, которой чиновники всеми силами пытаются избежать. Она уже развернулась бы, если бы юань находился в свободном плавании. Его потянули бы вниз накопившиеся проблемы. Это, быть может, поддержало бы экспорт, но разбило бы вдребезги амбиции Пекина.

А именно в них кроется причина нынешней денежной политики. Правящие круги Китая грезят превращением его в страну того самого центра капитализма, куда входят США, Япония и ЕС. Для этого требуется иметь большой внутренний рынок, развитую промышленность и быть центром накопления капитала. Беда в том, что устойчиво соединить все три элемента без отказа от неолиберализма нельзя.

На беду, кризис неолиберального порядка в мире мешает Поднебесной идти к успеху в деле превращения в страну центра из государства полупериферийного в терминологии миросистемного анализа. Но власти КНР не теряют надежды, им кажется, что погода в мировой экономике улучшится, просто потому, что она всегда улучшается после бури.

Увы, бури как раз еще не было. Были порывы ветра. Они усилятся, и один из них должен будет сорвать юань и понести его вниз.

Василий Колташов